Лиловая тетрадь. Первый дневник. Ольга Евгеньевна Шорина

опять плёнок принесла!

      Председатель Общества, Александр Николаевич Маликов, сидел за столом, окружённый женщинами. Он меня сразу вспомнил:

      – Это же наш спонсор!

      Надо же, я – «спонсор»! Кто бы мог подумать! Слово-то какое противное! Мама ещё в 1991 году, когда нас оглушил новояз, весь этот хлам, – менеджеры, брокеры, дилеры, киллеры, – сказала, что «спонсор» переводится как «подачкодатель».²

      Ирина Николаевна, очень полная женщина с каре и в очках, застенчиво спрашивает:

      – Вы не против, если мы вас сфотографируем?

      – Пожалуйста!

      Хотя фотографироваться я не люблю. Но со мной ещё никто не обращался по-человечески, поэтому неудобно отказать. Все шпыняют, как будто при крепостном праве живём.

      – Вот зеркало, поправьте причёску, – суетится Ирина Николаевна. – Вот видите – фотографии. Это мы ходим в музеи…

      А на 1-м Советском встречаю уже Наталью Николаевну.

      – Я была сегодня в Старом нарсуде, в женской общественной организации «Надежда», меня пригласили, – сказала она. – Руководитель у них называется «президент». А вот наш психоневрологический диспансер. Я здесь была у одного, у Маликова. Провокатор! Хотел в партию вступить, а там всё Кулачихе рассказывал, чтобы ему комнату дали. Сам же он из Лосинки,³ там ПНД закрыли…

      5 июня 1999, суббота

      Книжку «Светлый лик смерти» в мягкой фиолетовой обложке проглотила за вечер. И почему меня так манит вся эта низость? Я и не думала, что такие книги вообще бывают! Хамство, мат, моральные уроды. Но сотрудники милиции мне здесь нравятся, такие хорошие, надёжные люди.

      В сентябре я ездила на дальний конец Москвы, на Клязьминскую улицу. Помню эти гигантские, синеватые дома-муравейники. Пасмурная погода, полный мрак. Вот именно в таких безнадёжных домах и районах должны жить все эти страшные люди, герои покетбуков А. Марининой, шикарной дамы в очках и с гладкой причёской. В квартирах, куда никогда не заглядывает солнце…

      А с другой стороны, Марина Алексеева собрала на своих страницах всё самое страшное. Надежда Цуканова, которую ищет, чтобы мучить, противная психиаторша Лариса Михайловна, её сын Витя и дочь Наташа, пережившие страшное самоубийство матери. Просто не надо мата, а так всё правда, и хуже бывает. Предательство, удар в спину. Присвоить все деньги и бросить подыхать в рабстве в Турции… Чем моя история отличается от Любы Сергиенко? Только кто «моя» Мила? Олеся? Сафронов? Лепёхина?

      Но конец – новая мораль. Прибитая маньячкой Наташей психиаторша мечтала, чтобы насильником Нади Цукановой оказался ненавистный Владимир Стрельников. И тот действительно берёт вину на себя, выгораживая товарища. Один подонок покрывает другого. И в молодости спокойно смотрел на изнасилование девушки в беспомощном состоянии, и сейчас. И это высшее благородство по-маринински. Вот так и живём.

      6 июня 1999, воскресенье

      Вчера вновь забегала к Наташе, относила книжку. Встреча вызвала отвращение. Бурундукова говорила всякие гнусности и гадости.

      Она собиралась куда-то ехать.

      – А может быть, мне длинное платье

2

Слово ‘’sponge'' в английском – омонимы. Это и «губка», и «жизнь за чужой счёт».

3

Лосинка, а также Лос-Петрос – обиходное название маленького старинного городка в Московской области. В описываемое время город был разграблен и не имел многих жизненно важных социальных ообъектов.