Лиловая тетрадь. Первый дневник. Ольга Евгеньевна Шорина

выйти из дому вечером! Приходиться строчить маме записку, что меня не будет, и оставлять на зеркале! Ненавижу! Как дура какая-то! А потом – скандалы, разборки.

      Прихожу в штаб, никого ещё нет, один Симаков перед закрытой железной дверью, выкрашенной в ядовито-голубой цвет. Спрашивает:

      – Вы будете принимать участие в опросе?

      – Буду, – вздыхаю обречённо. – В Щёлкове-7.

      Коломейцева срочно подтянула на бесплатную работу Свету Старостину, её соседку-подружку Юлю Круглову и Володю Кучкина из Фрянова.

      Очень жарко. Я в чёрных брюках-стрейч и сиреневой кофточке с бусинкой у выреза. А девки – как из одного детдома, в одинаковых коротких цветастых сарафанах, только на панель. Спины, плечи и руки – будто кипятком ошпаренные.

      – Так, девочки! – командует Симаков. – Вы должны будете взять эти анкеты и опросить людей, чтобы узнать предвыборную ситуацию. Можете подходить на улицах, звонить в квартиры… Конечно же, надо быть готовыми, к тому, что вас могут просто послать, избить, затащить в квартиру…

      Володя получает тридцать анкет, я – пять. Но для меня и этого слишком много.

      Наталье Николаевне уже перестаёт нравиться эта затея.

      – Слушай, – шёпотом говорит она, – а тебя родители не пошлют, если ты их опросишь? А с кем ты ещё живёшь?

      – Нет! – пугаюсь я. – Я поеду в Щёлково-7!

      Дома одну анкету заполняю сама, по второй опрашиваю маму. Она неожиданно заинтересовалась. Я с удивлением узнаю, что маме, оказывается, нравится Явлинский!

      – Но это же моё мнение! – заявляет мама. – Он умный! А как он хорошо по-английски разговаривает!

      2 июня 1999, среда

      В первой половине дня иду на остановку. Она по-прежнему называется «Рассвет», хотя надо «Парус». У меня на сегодня есть ДЕЛО! Хотя бы это радует. Проезд мне бизнесмен Симаков, как и работу, не оплачивает.

      – До моста! – орёт со своего «трона» кондуктор, но я не придаю её словам никакого значения.

      Вместе со мною в автобусе оказалась Наталья Николаевна, которая ехала ещё с Воронка. Она как раз жила в городке. От конечной до конечной…

      Я хвастаюсь, что еду на анкетирование.

      – Так он же до моста! – дублирует она кондуктора, и тут до меня наконец-то доходит.

      – Тогда я пойду пешком! Я не могу по два раза за проезд платить!

      – Ничего, я за тебя заплачу.

      И мне стыдно. Нищенка!

      И мы перетекаем на соседнюю остановку, не ту, где нас выплюнул the bus. Наталья Николаевна, депутат, точно соблюдает все правила дорожного движения: переходит строго по «зебре», позади автобуса.

      – Я за границей нигде не была, только в Болгарии, – задумывается она, – но там очень уважительное отношение к пешеходу. Машина перед тобой всегда затормозит, и не только на переходе. Ой, смотри, земля, цветочки сажать будут! – как ребёнок, радуется она.

      Так мы добираемся до городка. Наталья Николаевна встречает каких-то тёток, весело болтает с ними. Кажется, это те же самые, с кем она ехала со станции.

      Предстоящая мне опасная бесплатная