Главный подозреваемый. Генрих Эрлих

отрезал Сосед, – игрушку дочке купишь.

      После ухода водителя Сосед прошелся по подвалу.

      – Ничего не изменилось, – сказал он. – А вот это нехорошо! – он остановился у двери, ведущей в третий подъезд, и приоткрыл ее. – Сквознячок! Прямой выход на волю и никаких сторожей. Это надо запереть! Я мигом!

      – Там Алексей Михайлович живет, – попробовал остановить я его.

      – Как же я мог забыть! Наш несгибаемый ветеран! – рассмеялся Сосед.

      – Он ругаться будет.

      – Ты и его боишься?

      Я промолчал.

      – Где его кладовка? – спросил Сосед.

      Я показал. Сосед достал из кармана тонкий длинный цилиндр, который я принял за винтажную авторучку, но это оказался довольно мощный фонарик, которым Сосед осветил замок.

      – Да он здесь сто лет не был! – воскликнул Сосед. – Сам посмотри.

      Замок действительно был покрыт пылью и какой-то жирной грязью. Сосед обратил внимание на то, как я смотрел на фонарик в его руке, и протянул его мне.

      – Полезная штука! Держи!

      Это было уж слишком. Я отказался.

      – Ну, как знаешь. Подожди, я пулей, – сказал он и метнулся к двери в наш подъезд.

      Вернулся Сосед быстро, я только и успел, что протереть скутер от московской пыли.

      – У нас, строителей, всегда все с собой, – возбужденно говорил он, доставая из кейса небольшой шуруповерт, судя по всему аккумуляторный. – Посвети-ка мне! – он дал мне фонарик.

      Сосед ловко привернул Г-образные ушки к двери и косяку, потом достал небольшую коробку – «Замки у нас в ассортименте!» – вскрыл упаковку и вынул замок, вставил его в ушки, защелкнул, протянул мне три ключа на кольце.

      – А вдруг Алексей Михайлович… – начал было я.

      – Будет ругаться, вали все на меня. Пусть он ко мне придет, у меня есть, что ему сказать, – и он опять рассмеялся.

      Странный он был человек – Сосед. Шутил с серьезным лицом, а когда смеялся, мороз по коже шел.

      – Ну вот и ладушки! – воскликнул он. – Будь! Еще увидимся, – он пошел прочь.

      – Э-э-э, – крикнул я, вспомнив, что он оставил фонарик.

      Но Сосед уже скрылся за дверью. Больше живым я его не видел.

* * *

      Потом меня реально все достали, я имею в виду после того, как Соседа убили. Не только следаки, все!

      На следаков чего обижаться, у них работа такая – доставать. С ними проще всего было, даже в чем-то интересно и немного весело. Я сразу понял, что у меня с ними проблем не будет, когда их главный, Молоденький, как обозвала его Наталья Ивановна, в начале допроса, то ли дурачась, то ли для установления контакта, сказал:

      – Давайте сразу договоримся: правду, только правду и ничего кроме правды.

      Под таким я всегда с радостью подпишусь и даже поклянусь, хоть на «Гарри Поттере», что я собственно и сделал. Вот если бы он правильную формулу произнес, правду, всю правду и ничего кроме правды, тогда бы могли возникнуть проблемы. Я всегда говорю правду, из принципа, Молоденький задавал вопросы, я, не задумываясь,