Главный подозреваемый. Генрих Эрлих

коротко ответил я, и на этом мы уехали.

      Ехали молча. Я только и спросил у Соседа, его ли это склад.

      – Здание мое, а содержимое – нет, – ответил он.

      – Но ведь этот скутер – он же, наверно, очень дорогой, – я впервые за все время нашей поездки почувствовал себя некомфортно.

      – Не твой вопрос. Не забивай голову. Меньше знаешь, дольше живешь, – и, спохватившись, поспешно добавил: – Извини, не то хотел сказать, сорвалось. Лучше спишь!

      Когда мы подъехали к дому, он как-то занервничал, как будто хотел что-то сказать, но не находил слов. Потом выдавил:

      – Я сообщу, когда все оформят, – и укатил прочь.

      Чем дальше, тем меньше я понимал, что произошло. Усиливалось чувство, что меня развели как лоха, но я никак не мог понять, в чем состояла разводка. Если им для чего-то нужна была ксерокопия моего паспорта и образец подписи, то для этого нагородили уж слишком сложный спектакль. Все можно было сделать проще и надежнее.

      К вечеру среды я в полной мере прочувствовал, что означает выражение «кошки на душе скребут». То такой степени прочувствовал, что поехал в поместье, так мне хреново было. Родителям я, конечно, ничего не рассказал, посмотрел с мамой на плейере идиотский фильм с идиотским же названием «Небо. Самолет. Девушка.», судя по всему, какой-то ремейк, потому что мама все время сравнивала его со старым фильмом, по ее словам, много лучшим, как все старое, советское, и странным образом успокоился. Утром меня разбудил трубный глас слона – сигнал поступившего смс-сообщения. «Подтвердите доставку в 13.00». Я посмотрел на часы – девять. Успеваю! «Подтверждаю». «Ждите».

      Меня нисколько не удивило и не насторожило то, что Сосед знал номер моего мобильника, хотя я ему точно его не давал. Тоже мне проблема! Я бы сам за пять минут узнал номер его мобильника, если бы знал его имя-отчество-фамилию плюс адрес регистрации на случай совпадений. Сомнения одолели меня позже, когда я уже ждал в квартире сигнала. С каждой минутой я все больше утверждался в мысли, что это какой-то дьявольский розыгрыш. Что я спущусь вниз, и меня там будет ждать смеющаяся толпа, фотографирующая мою озадаченную физиономию. В приступе паранойи я почти уверился, что розыгрыш – дело рук моих друзей. Мысль о том, как они смогли договориться с Соседом, даже не приходила мне в голову, параноики о таких мелочах не задумываются.

      Тем не менее, получив сообщение, я отправился вниз, испытывая при этом какое-то мазохистское удовлетворение – хотите посмеяться, смейтесь, я вам подыграю, мне для друзей ничего не жалко. Но толпы у подъезда не было. Был только Сосед, привычно сказавший: «Привет, Роман», – и указавший рукой на грузопассажирский Форд с открытой платформой, на которой во всей своей нереальной красоте возвышался серебристый скутер.

      – Принимай, – сказал Сосед. – Придумал уже, куда определить?

      – В подвал, – ответил я, медленно приходя в себя.

      – Разумно, – сказал Сосед и жестом подозвал какого-то мужика, наверно, водителя Форда.

      У нас в доме есть подвал, а в нем кладовки по числу квартир. Я еще в понедельник, в эйфории пребывая,