Он убил меня под Луанг-Прабангом. Ненаписанные романы. Юлиан Семенов

измены с другой…

      – Вы действительно верите в то, что говорите?

      – Зачем иначе говорить?

      – Откуда у вас мои книжки, Тань?

      – Я их взяла в библиотеке, когда узнала от Билла, что вы умеете писать.

      – Вы тоже умеете писать.

      – Видите, какой вы сильный, – сказала она, – вы не засмеялись надо мной, а добро пошутили. Вы умеете сочинять, а я – писать, это же разные вещи.

      Подошел кельнер и, дождавшись, когда Тань кончила фразу, сказал:

      – Вот номер телефона отеля, где остановились журналистки, сэр.

      – Такой длинный номер?

      – Я записал то, что мне продиктовали, сэр.

      Эд поднялся.

      – Я вынужден попрощаться с вами, Тань.

      – Вы домой?

      – Да.

      – Подвезите меня.

      – Пошли. Только я позвоню.

      Он зашел в будку. В телефонных будках он всегда чувствовал себя приговоренным к смертной казни.

      – Алло, – сказал он, услыхав сонный голос портье, – в котором номере остановилась миссис Стюарт? Соедините меня с ней.

      Он слышал длинные гудки и думал: «Лежит и плачет, дуреха».

      – Никто не отвечает, сэр.

      – Сейчас ответят.

      «Нельзя отказываться от прошлого, – продолжал думать он, – каким бы оно ни было. Даже если у нас с ней был час счастья, – а у нас были годы счастья, наши первые голодные годы, – я обязан расплатиться по векселю. Чего мне надо? Я выиграл по билетику из гардероба человека, который верно любит меня».

      – В номере никого нет, сэр.

      – Пожалуйста, поднимитесь в номер и постучите в дверь.

      – Я посмотрел у себя, сэр. Ключ здесь, сэр. Прошу простить меня, сэр…

      Опустив трубку, Эд почувствовал, как жарко в этом стеклянном колпаке.

      – Все в порядке? – спросила мадам Тань, когда он вышел.

      – В полном, – ответил он. – Пошли посидим еще немного, а?

      – Нет того, куда вы звонили?

      – Что-то я устал, Тань. Пошли сядем.

      – Все европейцы устают оттого, что не знают, чего хотят.

      – Я американец.

      – Это не важно. Вы – белый.

      – В общем, верно. А чего хотите вы?

      – Спокойствия.

      – Хотите выпить?

      – Нет, спасибо.

      – Закройте колени, у вас слишком красивые ноги.

      – Я думала, что надо закрывать плохие ноги.

      – Простите, Тань, – сказал Эд, – мне надо еще раз позвонить.

      Он набрал номер аэродрома.

      – Хэлло, это Эд.

      – Хэлло.

      – Журналистки улетели или остались ночевать?

      – Несколько человек только что улетели в Бангкок.

      – Сара Стюарт улетела, не помнишь?

      – Твоя жена?!

      – Однофамилица.

      – Рейс отправлял Кегни.

      – Спроси его, а?

      – А он уехал.

      – Ты не заметил – там была такая черная женщина? Голубоглазая, черная, высокая женщина?

      – Черт их знает… Я их видел со спины, отсюда, из будки. У нее большой зад? Там была одна с задом громадным, как ракетодром.

      – Нет, –