Он убил меня под Луанг-Прабангом. Ненаписанные романы. Юлиан Семенов

что-нибудь перекусить. И выпить.

      – Жрать на ночь?

      – Скоро утро. Я привезу даму.

      Файн выглянул из ванной. Длинный, нескладный, он обвернулся в белую короткую простыню и поэтому был похож на римского диктатора.

      – Кого ты собираешься притащить?

      – Сару.

      – Уже началось?

      – Что – началось?

      – Сумасшествие. При чем здесь Сара?

      – Она прилетела сегодня вечером с твоими коллегами женского пола. А завтра мы улетим домой. Сейчас я ее привезу.

      – Ну хорошо, – сказал Файн, – только у меня туго с едой: какие-то орешки и пара банок консервов.

      – Ничего. Сделай это красиво, и я привезу чего-нибудь.

      – Ты решил помириться?

      – Да, а что? – ответил Эд, зашнуровывая ботинки.

      – Не передразнивай меня. Манера переспрашивать пришла ко мне от телевизионных дискуссий: когда я переспрашивал, у меня оставалось лишних десять секунд на обдумывание.

      – Что ты мог обдумать за десять секунд?

      – Чудак, – ответил Файн. – Глупый чудак, из секунд сложена история человечества. Пренебрежительное отношение к секундам – проявление примитивизма.

      – Хитрый ты парень, а?

      – Я умный, – ответил Файн и ушел к себе в номер.

      – Слушай, – крикнул вдогонку Стюарт, – ты умеешь формулировать. Сформулируй раз и навсегда: что может дать семье счастье?

      Файн вернулся, сел рядом с Эдом на краешек кровати и ответил:

      – Я развелся с тремя женами, а от четвертой сбежал сюда. Могу тебе сказать точно: ни ты, ни я никогда не дадим счастье семье, потому что мы пускаем дым ноздрями, желая удивить мир. При этом мы хотим, чтобы жены нас понимали – во-первых, преклонялись перед нами – во-вторых, принимали все наши сумасшествия – в-третьих. А жене надо только одно: чтобы она со страхом высчитывала свои сроки и боялась только одного – не вовремя забеременеть. Тогда в семье будет счастье, потому что усталая женщина хочет спать, а не выяснять отношения.

      – Ты скотина, Файн, – ответил Эд. – Ты злая, циничная скотина. Готовь стол, я через двадцать минут вернусь.

      02.26

      В баре по-прежнему гремела музыка. Сары за столиком не было. Эд увидел за тем столиком мадам Тань.

      – Хэлло, Тань, – сказал он, – вы сегодня очаровательны. Где Билл?

      – Мы договорились увидеться здесь, я немного опоздала, и его уже не было. А может быть, он еще не приходил.

      Эд поманил кельнера.

      – Да, сэр…

      – Здесь сидела дама…

      – Черная, с голубыми глазами?

      – Да. Черная, с голубыми глазами. Это моя жена. Она ушла?

      – Я не заметил, сэр. Сегодня что-то особенно шумно. Сожалею, я не заметил.

      Кельнер видел, как эта голубоглазая, красивая дама ушла вместе с рыжим пилотом.

      – Вы не знаете, где остановились журналистки?

      – Сожалею, сэр, я не знаю, где остановились журналистки.

      – Позвоните на аэродром и спросите от моего имени: вам ответят.

      – Да, сэр…

      Он