Он убил меня под Луанг-Прабангом. Ненаписанные романы. Юлиан Семенов

пахнувшую ячменем, но обожала то состояние, которое наступает после. Однажды она сказала Эду: «А как было бы здорово, если бы люди изобрели пилюли – безвкусные, как аспирин, и пьяные, словно виски».

      В баре сейчас ничего не было слышно, хотя люди кричали: так громко ревел джаз.

      «Хорошо, когда ничего не слышно из-за музыки, – подумала Сара, – тогда и саму себя не слышно. Плохо только, что к утру джаз кончит играть свою музыку и наступит полная тишина, и тогда все в тебе закричит – то, что веселилось вместе с музыкой».

      – Простите, к вам можно присесть? – спросил ее высокий, рыжий, смешной парень.

      – Можно, – ответила Сара. – Конечно, можно.

      – Спасибо, – ответил парень, смущенно кашлянул в кулак и неловко сел на краешек стула.

      Сара посмотрела на его рыжие вихры, на веснушчатый мальчишеский нос и улыбнулась и испугалась, что снова заплачет.

      – Я вас тут раньше не видел, – сказал парень.

      – А я только сегодня прилетела.

      – Вы журналистка? – спросил парень. – Сюда прилетело целое стадо журналисток.

      – Стадо? – усмехнулась Сара. – Это верно – стадо.

      – Извините, если я вас обидел…

      – Ну что вы, – сказала она, – вы меня совсем не обидели.

      – Меня зовут Билл Смит.

      Сара повторила:

      – Билл Смит… Очень категорично… Сильное созвучие.

      – Вы смеетесь?

      – Ничуть, – ответила Сара. – Просто у меня дурацкая манера говорить вслух то, что думаю.

      – Вы танцуете?

      – Танцевала.

      – Только не говорите, пожалуйста, «когда-то танцевала». Это из кино. Там всегда красивые усталые женщины говорят – «когда-то танцевала»…

      Сара поднялась, и Билл поднялся. Он был широкоплечий, на голову выше Эда. Когда они пошли танцевать и кто-то крикнул из зала «браво, Билл», парень покраснел, и его веснушки сделались темно-коричневыми.

      – Вы здорово танцуете, – сказал он.

      – Да?

      – Да.

      – Вы тоже.

      Билл держал ее за спину – очень осторожно, не прижимая к себе.

      Негр, игравший на саксофоне, вываливал голубые белки, заходясь от счастья и ритма.

      – Вы меня держите, как ядовитую змею, на дистанции, – сказала Сара и сразу подумала: – «Зачем я это сказала?»

      Билл снова покраснел и прижал ее к себе.

      – Так ничего? – спросил он.

      Сара засмеялась. Негр уронил на грудь свой саксофон и поклонился. Он хорошо играл, и ему здорово свистели. Билл подвел Сару к столику и заботливо развернул ее кресло. На третьем кресле сидел парень в летной форме. Он был еще моложе Билла, но совсем уже лысый.

      – Это Самни, – сказал Билл, – он тоже летает бомбить чарли.

      Самни молча поклонился Саре.

      – Как потанцевали? – спросил кто-то рядом.

      Сара обернулась: никого не было.

      «Этого мне еще не хватало, – подумала она. – Звуковые галлюцинации начинаются, глупость какая…»

      – Что будете пить? – улыбаясь, спросил Билл.

      – Ничего