Холодные звезды (сборник). Сергей Лукьяненко

седьмого зала, лица Катти и ребят исчезли. Теперь казалось, что мы стоим во тьме – так ярко и празднично сиял мир вне зоны перемещения.

      Ведомый Наставником за руку, я вышел в зал заседаний Мирового Совета.

      Стены не имели очертаний. Точнее, они были слишком прихотливые, чтобы понять их форму. Я скорее почувствовал, чем догадался: зал Мирового Совета расположен в голове статуи «аллегорического Наставника». Мозаичный пол проходил где-то на уровне подбородка. Ну да… вот эта чудовищная вмятина – его нос, этот выступ – полуоткрытый рот, ребристый купол потолка – волосы. Фигура была прозрачна лишь изнутри, и свет Матушки каким-то образом заливал помещение.

      Я почему-то вспомнил баню.

      Правда, сама обстановка скорее напоминала ресторан. Сотня столиков, за которыми сидели люди, в большинстве своем – Наставники. Некоторые ели, некоторые просто беседовали за флягой вина или чашечкой дымящегося кофе. Отдельные группы оживленно спорили.

      Здесь решаются судьбы Родины?

      Как зачарованный я шел за Пером. Невольно задерживал взгляд на самых живописных фигурах – вытянувшемся на диванчике длинноносом, темнолицем, с могучими надбровьями человеке, лениво разговаривающем с присевшим перед ним на корточки… Маленьким Другом! Инопланетянин то ли успокаивал человека, то ли соглашался с его словами, робко поглаживал серой лапкой рукав его куртки, заглядывал в запавшие глаза. Кажется, ему было не по себе в этом зале, он то и дело опускал мордочку в дыхательную маску, болтающуюся на груди.

      А вон Гибкий Друг – свернувшийся узлом на кресле, выставивший на стол огрызок тела. Покачивающаяся сизая труба напоминала обрубленную шею. Хохочущий толстяк, сидящий рядом, то и дело поворачивался к Гибкому Другу и что-то говорил…

      Нельзя так думать! Неправильно испытывать к Друзьям насмешливые или неприязненные чувства!

      Мы подошли к столику, за которым сидели двое людей. Широкоплечий рослый мужчина с распущенными волосами и старая женщина с такой же, как у Катти, прической-щетинкой. Просто, неярко одетые, с доброжелательной улыбкой поглядывающие на нас.

      – Заслуженный врач Родины Ана, Командор Дальней Разведки Биг, – представил их мой Наставник. – А тебя они знают.

      – Не помнишь меня, Никки? – спросила женщина.

      Я покачал головой.

      – Садись, мальчик, – скомандовала она.

      Мы расположились за столиком вчетвером. Биг, не спрашивая, налил из фляги и протянул мне бокал вина.

      – Выпей, Никки. Расслабься-бди. Досталось же тебе…

      – Он хорошо восстанавливается, – наливая вина себе, сказал Пер. – Ребята молодцы, помогают парню.

      – Я знаком с докладом корабля и прослушал твой рассказ Наставнику, – сказал Биг. – Твой полет – самое важное событие со дня Ухода.

      – Ухода? – переспросил я.

      Биг недоуменно посмотрел на Наставника.

      – Я пока не занимался с Никки, – невозмутимо сказал Пер. – Вначале надо принять общее решение о его судьбе.

      – Да, конечно, – вздохнул Биг. – Никки, скажи, кем ты себя чувствуешь?

      – Никки