Птичий рынок. Людмила Улицкая

и трогал то, что там находится.

      Через день или два – время для него растянулось – у забора снова появились дети.

      – Привет, – поздоровались. – Ты еще тут?

      – Тут. – Гордей принял взрослый вид. – Я тут долго буду. Меня мама оставила.

      – А куда она уехала?

      – Дела делать.

      – Выходи гулять.

      Гордею хотелось гулять. То есть даже не гулять, а увидеть этих детей по-настоящему, а не через щели в заборе.

      – Сейчас, я только бабе Тане скажу.

      Дети как-то насмешливо ответили:

      – Давай.

      Гордей, уже направившийся к двери в домик, услышал насмешку, остановился:

      – Нужно говорить, куда уходишь. А то старшие волнуются.

      – Ну да, ну да… – Теперь ответ был без насмешки.

      Баба Таня отпустила легко, даже вроде бы с готовностью. И Гордей пошел к детям.

      Их было трое – девочка Алина и двое мальчиков. Саша и Никита. Гордей определил, что они старше его, но немножко. Он держался напряженно, ожидая, что они сделают ему плохо или будут смеяться над ним. Но они не смеялись. Наоборот, старались подружиться.

      – Хочешь, покажем, где свинью похоронили? – предложил Никита, и Гордей по голосу определил, что именно Никита с ним разговаривал из-за забора.

      – Хочу.

      Пошли по узенькой улице, по краям которой густо росла волосатая трава и тянулась своими верхушками к ним, как живая.

      – Это крапива, – сказала Алина, – до нее нельзя дотрагиваться, а то изжалит.

      – Я знаю.

      – А ты откуда приехал?

      Гордей помнил весь их путь с мамой, но откуда они отправились в него, сказать не мог. Не говорить же – “из дома”.

      И он сказал:

      – Мы с мамой долго ехали, много где были.

      – Вы путешественники? – с интересом спросил Никита.

      – Ага. И мама дальше поехала пу… – Гордей запнулся на сложном слове, – путешествовать.

      – А я в городе живу, – сказал молчавший до того Саша, полноватый, со взрослыми глазами. – Там два миллиона человек, и метро есть.

      – Я тоже в городе, – сказала Алина.

      – А, ты в маленьком. У вас метро нету.

      Алина не стала спорить… Гордей хотел спросить, что такое метро, но не решился. Еще подумают, что глупый.

      За улицей был пустырь, почти весь заросший крапивой. Здесь крапива была на свободе и от этого, наверное, особенно крепкая и высокая. Целый крапивный лес… Лишь в одном месте крапивы не было, а была горка из красноватой земли.

      – Вот тут свинью похоронили, – сказал Никита.

      А Саша, страшно округлив и выпучив глаза, добавил:

      – Здорове-енная была! Ее четыре человека несли. И мой папа тоже.

      – А дядь Толя плакал, – сказала Алина.

      – Ну дак это его свинья же! И поросята без мамы остались. Один подох уже…

      Гордей поежился.

      – Ты только никому, понял! – погрозил пальцем и сморщился, как старик, Никита. – Это тайна.

      – Почему тайна?

      – А-а, узнают в районе,