Хозяйка книжной лавки на площади Трав. Эрик де Кермель

в одиночку

      Каждый четверг я получаю картонные коробки с книгами для своей библиотеки. Среди них есть те, которые я заказывала, но есть и присланные службой.

      Эта «служба» – система, которую придумал в XIX веке Луи Ашет и которая до сих пор управляет поставками книг в книжные магазины. Принцип системы простой: вы заключаете с издательствами договоры, по которым получаете их новинки, но имеете возможность вернуть присланные книги в срок от трех до двенадцати месяцев после их выхода в свет. В результате возникает много работы по транспортировке, потому что приблизительно треть книг проходит через магазин, так и не найдя своих читателей. Зато владельцы книжных магазинов могут не рисковать своими деньгами, покупая то, что никогда не продадут.

      Такое правило в течение года дает каждой новинке возможность получить индекс и стать частью фонда книжного магазина, то есть пойти дальше первых шагов. Это иногда жестоко, потому что книг, не доживающих до своей первой годовщины, много.

      Для автора, который много лет вынашивал в уме свою книгу, прежде чем она родилась, ее возвращение часто становится тяжестью на душе.

      Но иногда даже книги Мюссо, Гавальды и отличные вещи Роулинг прошли это испытание прежде, чем достигли успеха.

      Утро четверга для меня праздник, когда я распаковываю свои коробки, как ребенок – подарки утром Рождества.

      Я раскладываю книги в три стопы – уже знакомые мне, которые я хочу немедленно поставить на полки (обычно это очерки или практические руководства, для которых мне не обязательно нужен мой опыт работы с читателями); те, которые были мне заказаны (их я храню под кассой, чтобы отдать покупателям); и романы, которых я не знаю и чье будущее будет сильно зависеть от того, захочу я или нет их рекомендовать.

      Именно эту, третью стопу я люблю больше всего. Она – сундук с сокровищами. Иногда он становится сундуком разочарований: автор, которого я очень любила, разочаровывает меня своей книгой, попавшей мне в руки.

      Поскольку я не могу прочесть все эти книги за один день, они оказываются на старом деревянном крестьянском столе, где возвышается табличка с надписью «Новинки».

      Среди них есть такие, чья обложка мгновенно очаровывает меня, и те, о которых критики произнесли уже столько похвал, что я не могу устоять против желания прочесть первую страницу.

      И тогда наступает не имеющее себе подобных мгновение, которое я называю «инципит-кисс». «Инципит» на латыни означает первые слова или первую фразу текста. Некоторые «инципит» – настоящие шедевры и вбрасывают вас в чтение, как катапульта, сделанная из чувств, ума или тайны. Другие оставляют вас бесчувственными как камень.

      «Инципит-кисс» – первый поцелуй. Он может быть соленым, сладким, нежным, горьким, мягким, пылким, мятежным, вырванным у кого-то, украденным, быть ударом, быть лаской, быть чувственным, экзотическим, ледяным, энергичным…

      Это первое впечатление. Очень часто оно бывает хорошим.

      Часто, но не всегда!

      Иногда нужно дать любовнику, который неумело целуется, время научиться, и, случается,