Причины и следствия моего Я. Игорь Сотников

этот внутренний голос.

      – А я, во-первых, не пойду на поводу у тебя. Если провидением была организована эта её встреча со мной, то значит я, даже не пытаясь с ней как-то встретиться, обязательно ещё раз с ней встречусь и тут же познакомлюсь. Понял?! – Утверждающе заявил Алекс.

      – Да всё я понял, – неожиданно встрял в разговор зашедший на кухню Мурзик. – А ты, как я погляжу, всё не спишь и всё так же безуспешно сам с собою споришь, – ухмыльнулся этот дерзкий кот, который обозрел Алекса и, поставив его на своё место в его жизни, повернулся к своей миске, которая очень своевременно была наполнена любимыми деликатесами Мурзика.

      И хорошо, что Мурзик так самолюбив и всегда голоден, а иначе пришлось бы слушать его мурлыкающие отповеди. Мол, я, видя твоё одиночество, пошёл на жертвы, и выбрав тебя, оставил эти, такие мягкие и ласковые руки хозяйки (что есть, то есть, вынужден признать Алекс), которая всегда найдёт время меня приголубить, а что уж говорить о такой мелочи, как совсем немаленькая миска для чего-нибудь перекусить. А ведь ему много не надо, так, самую малость внимания его хозяев, ради которых он между прочим, готов при случае перекричать, а при случае, перегрызть глотки дворовым котам.

      – Так что было бы не плохо, тебе, Алекс, – часто корил Алекса своим взглядом или как сейчас, всем своим видом Мурзик, – учитывать этот факт моей преданности и без лишних напоминаний, расширив рацион питания, вовремя наполнять эту и ещё дополнительную миску для моего питания. Ну а если у тебя нет такой возможности, или же ты жлоб по жизни, то тогда спрашивается, на каком таком основании, ты, доведя до слёз дочь и до истерики свою дорогую половину, чередуя неделю на неделю, оставляешь меня при себе (скорее всего для того, чтобы на зло им меня голодом морить, – сделал свой вывод Мурзик). Хотя, можешь не говорить, всё и так понятно. Всему виной твоя мелочная мстительность, с который ты, оставив у себя что-то для неё дорогое, тем самым даешь ей повод для того чтобы лишний раз омыть солёными слезами своё красивое лицо. Которое под воздействиями солей и горестных лицевых искажений, вызванных этими её удручениями, начнёт в скоростном темпе видоизменяться в некрасивую сторону, после чего потеряет свою былую привлекательность и больше никому не понравится кроме тебя.

      – А ты, хозяин, как оказывается, ещё тот злыдень, – облизывая с усов молоко, бросив боковой взгляд на Алекса, проявил свою неблагодарность Мурзик.

      – Но!.. – Попытался было возразить Алекс, но Мурзик предупреждающе фыркнул и, заткнув этого возразителя, продолжил свою назидательную, под кусочек деликатеса речь.

      – А ты вспомни, как вы за меня дрались и, схватив меня за мои лапки (Мурзик притворно и уже приторно пустил слезу), принялись меня тянуть каждый в свою сторону. И кто знает (если бы не вмешательство Лапуси, которая своим криком позволила мне вырваться из ваших рук), до чего бы вы меня дотянули, но душу, вы уж точно из меня вывернули. – Мурзик передёрнувшись от этих воспоминаний, или же от того что слишком большой кусок застрял у него в пасти,