Причины и следствия моего Я. Игорь Сотников

присутствия фигур на столе Джованни Леонардо.

      – Ну, что ж поделать, наверное, поделом мне за то, что я опоздал! – Присказка Джованни Леонардо заставила взмокнуть главного судью соревнований.

      – А я ведь, и как вам не знать, – Джованни Леонардо бросил нехороший взгляд на судью на поле, чем вызвал у того колики в животе, – хоть человек и глубоко верующий, но всё же имею самую малую склонность к суеверию, и перед игрой сам расставляю свои игровые фигуры, – сказал Джованни Леонардо и, резко схватив ладью, в одно движение заставил зажмуриться массу судейского народу, в один момент глубоко прочувствовавших верность истины – не суди, да не судим будешь. Но к удивлению широких судейских лбов, сия ударная участь их сегодня миновала, и Джованни Леонардо, вновь проявив выдержку, улыбнулся и, вернув на место ладью, на этот раз заметил стоящего рядом со столом претендента.

      – Да уж. Нечего сказать, пошёл нынче претендент, – обойдя вокруг претендента и, вернувшись на своё прежнее место за столом, выразил своё недовольство Джованни Леонардо. – И с этим мне, значит, предлагается играть? А вдруг ему вздумается нападать? А мне что значит? – Обведя своим зорким взглядом судейскую комиссию, Джованни Леонардо, усмехнувшись, вопросил. – Придётся защищаться?!

      И этот, очень грозно позвучавший в устах Джованни Леонардо вопрос, определённо достиг своей цели. И при этом он достиг не только судейские уши, но и их сердца, которые даже несмотря на то, что они уже давно попрятались в свои укромные пяточные места, судорожно среагировали в ноги. После чего зал накрыла мёртвая тишина, где даже настенные часы, в одно мгновение из механического табло преобразовались в цифровое, и теперь вместо времени показывали температуру окружающего воздуха, которая, судя по накалу здешних страстей, в своём росте начала поспевать за временем.

      – Да я пошутил, – насладившись тишиной, улыбнулся Джованни Леонардо, и своим весёлым заявлением закончил игру «море волнуется раз», из которой, судя по некоторым впавшим в спазм и детство лицам, не всем удалось выйти достойно. Но возможно эти спазмические лица были не столь малодушны и зациклены на себе, а, скорей всего, они, дабы не тратить время на обратные лицевые движения, предчувствуя в будущем подобного рода повторные действия Джованни Леонардо, так и остались на своём одном месте. Что, надо отдать им должное, и произошло вслед за следующим волнительным вопросом Джованни Леонардо:

      – Ну и какого цвета фигурами я буду играть?

      Что и говорить, а этот самый простой вопрос, неожиданно поставил в тупик членов судейской комиссии, совершенно забывших о том, что Джованни Леонардо любит красный цвет. Что ж, делать нечего, и судейской коллегии приходится идти на риск, и они, выпнув из своих рядов самого юного, под шестьдесят лет арбитра, отправляют того на заклание к Джованни Леонардо.

      – Для определения цвета фигур, требуется провести жеребьёвку, – заикаясь проговорил юный, под шестьдесят арбитр, который своим невнятным