Свет надежды. Светлана Леонова

Привыкшая слышать о жестокости и безнравственности народа Зангры, а в особенности об их правителе, Айна каждый день с удивлением открывала для себя, что все это было лишь лживыми наговорами сподвижников ее отца, тонкой политикой, призванной поддерживать страх в сердцах жителей Моргаша перед неведомым и диким противником, которому чуждо понятие пощады и гуманности. Лицемерие и наглая ложь. Айна была готова поклясться в том, что по эту сторону границы жили такие же люди, как и те, среди которых она выросла, и им также не были чужды страх, боль и надежды. Они так же умели любить и ненавидеть.

      А их правитель… Он вовсе не был так жесток и страшен, как слагали о нем небылицы. Айна не раз видела, как относились к беженцам из Моргаша, поселившихся в землях ее мужа, и часто задавалась вопросом: выказал бы ее отец подобную милость к кому-то из бежавших подданных Рагнара – наверняка нет. Эти месяцы, проведенные в Зангре, заставили Айну по-новому взглянуть на своего мужа, на верных ему людей. Они все были одной семьей, крепкой, готовой постоять друг за друга, протянуть руку помощи в самое страшное время. Чего уж таить, Айна никогда прежде не ведала ничего подобного. Ее семьей были только Сенира да Вилен, родной же отец предпочел попросту отослать подальше с глаз своих, вовсе забыть о ее существовании. И вспомнил лишь тогда, когда было жаль отдавать любимую старшую дочь Бродику за «предводителя варваров и кровожадных убийц». Айна понимала, что таинственное исчезновение сестры было ловкой инсценировкой: Сверр просто надежно укрыл ее до той поры, пока все не утихнет. Разумеется, Айна помнила то негодование, которое охватило Рагнара, едва раскрылся хитрый план ее отца. О, сколь же грозен был он в тот момент. Как страшно было хрупкой девушке пред обманутым правителем, в руках которого отныне была ее жизнь и судьба. Но с первых же мгновений Рагнар развеял слухи о своей жестокости и бездушии. Он не убил ее, не изгнал с позором, как полагалось бы за такой обман. Нет, вместо этого он довел брачный обряд до конца, показывая, что держит свое слово вопреки всему. Он не изгнал ее с первых же дней прочь с глаз – Айна сама была виновата в том, что отныне ее домом стал уединенный Раиньяг. Она прекрасно помнила, что сталось с теми несчастными, кто ненароком ослушался приказа ее отца – их жизнь длилась едва ли больше одного дня после короткого приговора правителя Моргаша. Рагнар же один раз простил ей ослушание. Второй раз, конечно же, требовал от него вынесение сурового наказания – все же он правитель, и его народ должен чувствовать это. Каким бы несправедливым ни казалось поначалу ее участь, за проведенные в заточении месяцы Айна поняла, что ее муж проявил к ней немалую долю снисхождения, даже несмотря на то, что она была дочерью его врага. Он мог бы ее убить или отправить обратно к отцу. Но в который раз не сделал этого.

      Его силу, храбрость и выносливость могли восхвалять сколь угодно, только вчера от взгляда Айны не укрылось, как изможденность тонкими морщинками пролегла по высокому лбу, как хмуро сошлись густые темные брови и темные круги усталости залегли под потускневшими глазами