Свет надежды. Светлана Леонова

не он, у тебя свой собственный путь. Быть достойным сыном своего отца не значит жить его укладами и мыслями. «Не посрамить отцов своих…»

      – «… да приумножить их величие», – закончил вместе с Иваром Рагнар старую фразу, которой обучал его с детства отец.

      Старик улыбнулся.

      – Рейнолд гордился бы тобой, Рагнар. Так же, как гордится ныне тобою твой народ.

      Желая убрать неловкость от столь личного разговора, Ивар благоразумно перевел беседу в другое русло.

      – Как прошла встреча?

      – Вполне ожидаемо: северные куриды попросились под нашу защиту.

      – Это значит, они будут сражаться под нашим знаменем?

      – Это значит, что они захотели стать частью Зангры. Я вернулся сюда, чтобы собрать совет старейшин и обсудить это.

      – Ты вправе решить этот вопрос и сам, Рагнар.

      – Ивар, если бы сейчас было мирное время – да, мог бы…

      – В том-то и дело, что сейчас не мирное время, – горячо возразил старик. – В мирное время, сам понимаешь, эти куриды не стали бы проситься присоединиться к нашим землям под твое правление. Идет война, и для этих племен Зангра – единственное спасение к выживанию.

      – Я все прекрасно понимаю. Но у меня есть свои обязательства и по отношению к своему народу. Нам и так приходится нелегко. Запасы на исходе, торговля практически прекращена. К тому же многочисленные беженцы, поселившиеся на наших землях – теперь мы тоже отвечаем за их благополучие. Присоединение куридов может лишь ухудшить и так не простую ситуацию и вызвать недовольство. Такие решения не принимаются необдуманно. Сможем ли мы обеспечить Зангре существование, не вызвав при этом ярого недовольства народов, живущих на ее территории?

      Ивар смотрел на своего молодого правители и видел, какая внутренняя борьба сомнения и долга в нем велась. Милосердие против здравомыслия. Нелегкая битва, в которой не может быть истинно верного решения.

      – Созывай совет, Ивар, – тихо, но твердо произнес Рагнар, и старик понял, что решение было уже принято его молодым правителем и осталось лишь только получить одобрение старейшин, которое обязательно будет получено – в этом и сомнений быть не могло.

      ***

      Любого воина всегда грела мысль о том, дома его ждет семья. Именно они, родные люди, оставшиеся в родных землях, придавали сил бороться, чтобы вернуться поскорее в теплый дом, в любящие объятия. Для него же самого семьей стал его народ. Это была огромная семья, требовавшая колоссальных сил и самоотдачи, и Рагнар чувствовал их любовь и преданность взамен. Но, казалось, этого было мало. Ему не хватало чего-то иного. Боле личного, такого, что согревало бы душу и уставшее в бесконечных битвах тело. Он не позволял себе расслабляться, да и времени на это у него совершенно не оставалось: едва только отряд возвращался из похода, его боевые соратники могли позволить себе, наконец-таки, расслабиться, Рагнар же переключался на те дела, которые требовали его непосредственного внимания и не могли быть решены Иваром во время отсутствия правителя