Путь хирурга. Полвека в СССР. Владимир Голяховский

профессора – все жили своими заботами. Для нас это было освоение все новых глубин практической медицины – намного интересней теорий.

      Вскоре после Нового года много наших студентов вызвали в военный комиссариат и объявили о мобилизации на военно-медицинский факультет в Саратовский и Куйбышевский медицинские институты. Зачем это надо было – никаких объяснений. В стране и так была Военно-медицинская академия в Ленинграде, и мы все были офицеры запаса, которых можно было призвать в армию в любой момент. Для чего было отрывать студентов от гражданского обучения и усиливать ими армию? Невольно возникала мысль о каких-то готовящихся вооруженных переменах, которые мог тайно планировать все более стареющий Сталин.

      Мне повезло – меня почему-то не взяли. Но из нашей группы мобилизовали моего друга Бориса. Его сделали лейтенантом медицинской службы, он всю жизнь будет кадровым офицером. Вся группа горевала, особенно его подруга Софа. За два с половиной года мы все сдружились. Борис был самый способный, я в шутку и всерьез предсказывал ему:

      – Борька, ты будешь великий ученый, может – самый великий из нас.

      – Из вас – это не большая честь, – смеялся он.

      И вот – вместо этого его ждала солдатская лямка.

      Мы пошли к нему домой на проводы – благо, что у них было три комнаты и его родители ушли на всю ночь. Молодые, мы тогда быстро пьянели. Сквозь помутненное сознание я видел, как Борис с Софой целовались, целовались… Мне целоваться было не с кем, про Дину я предусмотрительно никому не рассказывал. И я заснул пьяным сном.

      После этого прошло почти полгода, следствие по убийству профессора Игнатьева все еще велось. Как Матвеев ни старался, но никаких новостей в розыске убийц не было. И вдруг разнеслось – нашли убийц! Далеко от Москвы, на базаре в городе Баку задержали людей, продававших за низкую цену довольно дорогие государственные облигации. Когда проверили номера облигаций, оказалось, что это те, которые первыми выдавали жадному профессору Игнатьеву (были копии номеров). Потянулась длинная ниточка и привела к двум бедным студентам нашего института. Они признались, что в новогоднюю ночь спрятались в подвале, потом вошли к Игнатьеву, убили и ограбили его. Но главное – они рассказали, что весь план убийства подготовил и ими руководил… капитан Матвеев. Вот их-то как раз он на допросы не вызывал.

      Матвеев еще раньше завербовал тех двух агентами-осведомителями, «стукачами». За новые сведения о студентах и сотрудниках он давал им небольшие суммы денег. Этим он подчинил их себе так, что после политических доносов ему нетрудно было уговорить их на любое уголовное преступление, хотя сам он в нем не участвовал.

      Многие удивлялись, пошли разговоры:

      – Как мог дойти до криминального преступления человек, которому полагается следить за политическим поведением сотрудников?

      Другие возражали:

      – А есть ли разница между тем, что у нас считается политическим и криминальным?..

      Мы видели, как Матвеева выводили в наручниках из его Первого отдела. Он еще раз мрачно