Крушение надежд. Владимир Голяховский

у меня душа. У нашего сына на это счет даже есть стихи. Прочти.

      Алеша продекламировал:

      Когда стакан воды неполон,

      Оценка разная из разных уст:

      Кто говорит – наполовину полон,

      Кто говорит – наполовину пуст.

      Хотите, воду в нем измерьте —

      Оценки обе хороши;

      А разность отношения, поверьте,

      Всегда идет от полноты души.

      – Вот именно, – заключил Семен, – это у меня от полноты души.

      Августа продолжала свое:

      – Помни, по утрам принимай таблетку аспирина и другую – от давления. Носи в кармане валидол и нитроглицерин, и принимай сразу, если почувствуешь тяжесть или боль в груди: сначала валидол, а если не поможет – бери под язык зернышко нитроглицерина. Как приедешь в Кокчетав, сразу найди себе хорошего терапевта.

      Мария, медсестра, тоже вставила:

      – Сеня, дело в том, что тебе надо следить за давлением. Пусть тебе почаще измеряют давление, это очень важно.

      – Авочка дорогая моя, конечно я буду делать все, как ты велишь. И тебе, Машенька, спасибо, давление буду мерить. Вот именно. Не волнуйтесь.

      С Павлом они обнялись, посмотрели друг другу в глаза.

      Павел сказал:

      – А помнишь, Сенька, как мы с тобой прощались в Рыбинске в 1918 году?

      – Помню. А встретились ведь только через десять лет. Вот именно.

      При Семене Августа еще сдерживалась, только в лучистых глазах и в голосе были слезы. Но когда он ушел к самолету, она не выдержала и разрыдалась:

      – Боже, как тяжело!.. Мы часто расставались, когда он уезжал по рабочим делам, но никогда я так за него не беспокоилась.

      Павлу с Марией было непривычно видеть рыдающую Августу, всегда такую спокойную и решительную. Алеша обнимал мать, она вздрагивала от рыданий у него на плече.

* * *

      В Челябинск Семен летел на самолете новой марки «Ту-104» – первом советском пассажирском реактивном самолете. Авиаконструктор Туполев переделал его из военного бомбардировщика, сконструированного им же. «Ту-104» летел намного быстрей обычного, и было непривычно и странно, что вместо жужжания пропеллеров за бортом гудели реактивные двигатели.

      В Челябинск за Семеном прислали из Кокчетава небольшой двухмоторный самолет обкома партии «Як-12». Семен попросил молодого розовощекого пилота:

      – Можем мы пролететь так, чтобы я сверху посмотрел на Магнитогорск? Понимаете, в тридцатые годы я строил его. Вы, наверное, тогда еще не родились.

      Пилот улыбнулся:

      – Это точно, не родился. Я изменю трассу полета, но нужно разрешение начальства.

      Они летели низко, Магнитогорск был окутан густым дымом от доменных печей. Семен с жадностью вглядывался в квадраты жилых кварталов и в высокие домны, вспоминал каждую из них, вспоминал, как их проектировал его друг и учитель гениальный Соломон Виленский. Перед ним разворачивались картины индустриализации и рабского труда. Уже в 1930 году Сталин приказал послать на тяжелую стройку политических заключенных: кулаков, троцкистов, священников, интеллигентов,