Крушение надежд. Владимир Голяховский

правилам и традициям.

      Как ни был Влатко занят, книги по полкам он расставлял сам и принес большой портрет лорда Байрона, нарядного красавца с тонкими усиками, в албанском костюме:

      – Смотри, какой Байрон красивый в нашем национальном костюме, выглядит как настоящий албанец. Понятно, что женщины его сильно любили.

      Лиля хотела повесить портрет в спальне, но Влатко повесил в столовой:

      – В нашей спальне может быть только один красивый мужчина – это я.

      – У тебя магометанские наклонности, – рассмеялась Лиля.

      Влатко понимал, что Лиле, одной, непривычно, одиноко и нелегко, а потому решил:

      – Надо найти тебе помощницу для домашних дел. Я попрошу моего друга, который нас привез, съездить в горы и привезти прислугу. Он мне во всем поможет, мастер обделывать всякие делишки.

      В кланах Северной Албании принят пятисотлетний свод законов, он называется Канун. Одно из правил Кануна гласит: если в семье погибает отец или старшие братья, то молодая девственница дает клятву безбрачия, одевается в мужской наряд, носит белую мужскую шапочку келеше и всю жизнь выполняет только мужскую работу, считаясь в обществе мужчиной. Через несколько дней шофер привел к ним такую девушку-мужчину и объяснил ситуацию Влатко. Выслушав его, Влатко сказал:

      – Лилечка, он привез тебе помощницу.

      Лиля удивленно смотрела на небольшого, как ей показалось, смущенного мальчика в белой вязаной шапке.

      Влатко уточнил:

      – Это девушка, но она дала обет одеваться и вести себя как мужчина. Тебе с ней будет веселей, ты легче привыкнешь ко всему албанскому. И по улицам лучше ходи только с ней.

      Звали девушку-мальчика по-мужски – Зареем, производное от Заремы, ее прежнего имени.

      23. Семен Гинзбург на целине

      Семен получил указание ехать в Кокчетав и организовывать там совнархоз, сдал дела министерства и сказал Августе дома:

      – Все, Авочка, кончилась моя жизнь строителя. Знаешь, перед отъездом мне хотелось бы попрощаться с друзьями молодости, с которыми вместе начинал строить. Давай тряхнем стариной, устроим «Авочкин салон», как в тридцатые годы, когда мы были молодыми. Вот именно.

      Августа рассмеялась:

      – Я смеюсь, потому что хотела предложить то же самое. Мы всегда думаем одинаково.

      – Это же и есть самое главное в нашей жизни – мы думаем одинаково. – И Семен поцеловал жену.

      Веселая и остроумная, Августа любила повторять знакомым:

      – Говорят, что браки совершаются на небесах. Очевидно, чтобы соединить нас с Сеней, на небесах решили, что необходимо сделать революцию в России, иначе мы никогда бы не встретились, он еврей из бедной семьи, член партии, я русская дворянка, из семьи терских казаков, разоренных и разогнанных большевиками. Не может же быть, чтобы на небесах просто недосмотрели, когда евреи стали жениться на русских.

      А Семен добавлял, смеясь:

      – Ее предки, казаки, били моих предков, евреев. А теперь мы одна семья, и Авочка меня