Матросы. Аркадий Первенцев

кого за «Т-34». У вас, матросов, хорошо: кругом машины, тепло, сухо, каюты и те из металла с окрасочкой. А я, ты знаешь, на пузе прополз с пулеметом больше, чем Колумб прошел на своих кораблях, честное слово! Камышев среднее образование кончает, заочно и очно. Только он же, ты заметил, весь от мыслей разных ссохся, как груша в духовке. Запекли его науки, Петя…

      Порывисто подул северо-восточный ветер. Небо быстро затекло облаками.

      Съехали в балку и с полчаса катили по русловой сенокосной дороге. Не было ни пыли, ни ветра – затишек.

      На гребне балки показалась свежая кирпичная конюшня и незаконченные такие же краснокирпичные постройки зимовника. Сюда выезжали когда-то в ночное. Отличными ныреистыми выпасами славились эти угодья. Горели костры, звенели путами кони, сладко спалось под овчинным кожушком даже в студеные предутренники.

      Строгий табунок любопытных кабардинок сгрудился на бугре. Породистый молодняк, холки и спины еще не потерты хомутами и сбруями. Косо распластав крылья, парили над зимовником мелкие степные орланы.

      Кони заржали и стремительно вынесли линейку на венец балки. Видимо, знакомы им были эти места и манили водой и кормами. Только возле ворот конюшни осадил Помазун резвую пару. Камышев стоял у конюшни с закатанными рукавами и смотрел в их сторону.

      – Поджидает наш мыслитель! Дотошный он руковод! Везде сам.

      Камышев холодно кивнул Помазуну:

      – Долго же ты добираешься. Пришлось в твое драгоценное отсутствие кое-кого убеждать.

      – Вольно же вам, товарищ председатель! – бурчливо возразил Помазун. – Сделали бы все, сдали, и уж тогда, пожалуйте бриться, приезжайте к барабанному бою, к торжественному открытию фермы.

      – Любишь ты торжествовать, Помазун. Стойла-то неправильно приказал делать. Да и трамбовку твои не понимают. Пришлось самому показывать…

      Сразу было видно, не из рисовки распинается Камышев, не для показного трюка вымазался он по самые уши, ссадил руки до крови. Лошадей Камышев любил и ценил еще с Гражданской войны, когда служил в конно-артиллерийском дивизионе. Приворожила его Кубань. Здесь и женился. Один из первых колхозов выбрал председателем Камышева. Доверила ему артель свои земли, скарб, тревоги и скупые радости. Сколько назад ни смотри – всех трудов не перечтешь. Воловья сила и выдержка у русского упрямого человека. Там, где у другого хребет хряснет, у русака только чуток заскрипит и словно обжелезится, приобретет еще большую упругость. Война жестоко расправилась с артельным хозяйством. При отходе в Крым перестреляли гитлеровцы племенных кабардинок, угнанных за Голубую линию. Но не всех успели. Вернулись партизаны на породистых конях, вернулись на пепел, на горе. Неласковый человек в овчинном полушубке, с автоматом дулом книзу, с гранатами у пояса и запалами в нагрудном кармане застал в своей хате штаб наступающей советской дивизии. Генерал наспех ел копченый залом и запивал кисляком. Поснедал с ними Камышев, а потом разыскал жену и детишек, как сумел приласкал их и принялся за работу. Ой, сколько ее припалило! Попробуй