Когда на небе нет звёзд. Анастасия Сергеевна Хахалева

книга. Ты мой сын, в конце концов.

      – А как же мэр?

      – Он знает только то, что ты ему говорил.

      – Я рассказывал ему всё… Хах, и до сих пор рассказываю.

      – Ну вот видишь… Черт. – Мама случайно пролила молоко на шахматную доску. – Кухня все-таки не лучшее место для этих игр.

      – Я понял это, еще когда ты испачкала свою ладью шоколадом.

      – Не умничай. Лучше скажи, где тряпка.

      – Я их всех выкинул. Они воняли. Возьми салфетку.

      – Кстати… хочу, чтобы ты от меня об этом узнал. В общем, мы с мэром вместе, опять. В пятницу идём с ним на шоу тёмного кукольника, в большом театре. Давно мечтаю попасть туда… Ночевать я тоже буду не дома. Мэр обещал угостить, каким-то очень дорогим вином. И… мы поженимся. Скоро.

      – Уверена, что хочешь всего этого?

      – Да. К тому же мы, по большому счету и не расставались… Скорее это был длительный перерыв. Я тогда еще уезжала в другой город надолго, помнишь?

      – Смутно.

      – А, да. У тебя как раз был сложный период.

      – Может, потому и был плохой период, что ты от мэра уехала…

      – Прекрати. Он к тебе со всей душой.

      – Нет у него никакой души. – Я не смог сдержать ухмылку. Мама не поняла, что я сказал это несерьёзно.

      – Хватит.

      – Да я просто…

      – Нет, погоди. Я понимаю, что мэр может давить…морально. Но, пятнадцать лет назад, когда тебя собирали по кусочкам, и у меня не было ни денег, ни страховки… ничего у меня не было, и сделать я ничего не могла… мэр помог нам. Нашел врачей, выделил лучшую палату, помог с оформлением документов. Мне продолжать?

      Я открыл было рот, чтобы напомнить маме о том, на сколько красивой она была, но мама остановила меня жестом руки.

      – Подумай, прежде чем сказать что-то про мою внешность. – Мама вздохнула, и добавила: – Может мэр и зло, как ты выразился. Но лично ты не имеешь права ему, что-либо предъявлять. Тебе не за что. Мэр любит тебя. Не тратил бы он на тебя столько времени и сил, не будь это так…

      Мной вдруг овладела злоба или, скорее обида. Я редко испытываю такие чувства по отношению к матери. Потому что она редко встаёт не на мою сторону. Я пожалею о том, что сейчас ей скажу. Знаю, что пожалею. И всё-таки открываю рот и, как можно более саркастично, говорю: – Скажи, если окажется, что мэр ставит над пациентами эксперименты или просто жестоко убивает людей у себя в подвале. Я всё равно должен буду считать его «хорошим», потому что к нам с тобой он относится «по особому»? А ещё, мне интересно, почему, если мэр такой «хороший парень», он за столько (я сделал ударение на этом слове) лет так и не предложил тебе выйти за него за муж? А ваши «перерывы»? Происходили они, вообще, из-за чего? Расскажешь когда-нибудь?…

      Мама ушла в свою комнату. Сегодня она вряд-ли захочет со мной разговаривать.

      Вечер. Я весь день лежал на кровати. Потом, когда мама вернулась с работы, я попросил у неё прощения. Она обняла меня, дав понять, что всё в порядке. А потом, когда мы сели на диван, сказала, что мэр всё-таки принял закон.

      – Какой закон?

      – О стерилизации.

      – А.