Женщина, которая…. Анна Русских

я как-то ночью по Петроградке. Расстроенная, злая. Моталась давно, а денег не заработала. Вижу, на Съезжинской четверо стоят, голосуют. Огромные, бритоголовые… Разумеется, до меня ни один водитель не хотел их брать… А я ради них под запретный знак повернула. Уселись. Лошадка моя под ними почти до земли просела. Молчат, переглядываются, кивают в мою сторону. Слышу, на заднем сиденье один обращается к другому сиплым голосом, но громко так, вызывающе:

      – Говори, Михалыч, нужна нам «десятка»?

      – На запчасти сгодится. Будем брать?

      Не реагирую, добросовестно делаю свое дело.

      – Гоша, ты лучше скажи, много ли бомбилы зарабатывают? Как думаешь, есть чем поживиться?

      – А че, думаю, есть чем. Шлюхам, б… этим, простите, сучкам, то есть телкам, вдвойне платят. Вишь, какую цену нам зарядила, а тут ехать – всего ничего.

      Помню, тот, что рядом сидел, амбал, в щетине весь, ручищи – от кончиков волосатых пальцев все в татуировке, ковыряет во рту спичкой, глаз с меня не спускает, так и сверлит, так и буравит. Оборачивается к товарищам:

      – А ниче… хоть по мне старовата. Решайте, мужики.

      Тут я не выдержала. Не сбавляя хода и не поворачивая головы, сообщаю:

      – С вас, молодой человек, сто рублей. И впредь за каждый мат – еще по сотне!

      Лошадка моя чуть не развалилась от их гогота.

      – Слышь, Михалыч, отвечай за базар!

      Выложили сотку. Я тут же смяла ее аккуратно и в сумочку отправила, пока не передумали. («Это – за старовата».) А когда выходили – сменили тон, визитку дали. Звони, – говорят, – если что. Отъехала и вижу: внизу, на коробке передач, бумажка лежит, тысяча рублей! Ну я возвращать не стала, влом было задний ход давать. А недавно полезла за мелочью и нашла в боковом кармане визитку. Красивая визитка, серебром по черному: «Гоша. Решение проблем». И номер телефона. Смешно!

      Лена замолчала, взглянула в панорамное зеркало, не уснули ли ее дамы? Нет, сидят себе, попивают чего-то там из банок, то ли пиво, то ли тоник с джином, хихикают, водителям из соседних машин воздушные поцелуи шлют.

      – Ну и как, воспользовались визиткой?

      – Порвала и выбросила. Зачем? Чтоб быть обязанной? Уж лучше самой решать свои проблемы, тем более если не привыкла их создавать.

      – А мужики для чего? – в один голос пропели пассажирки.

      – Такой-то красотке, как вы, заставить мужчин оплачивать все прихоти – легко! – уверенно, словно профессор на кафедре, отчеканила блондинка. – Всего несколько несложных правил, и каждый, с кем встретитесь взглядом, будет ходить за вами, как мышь за дудочкой.

      Лена все больше раздражалась. Раздражалась на саму себя, на возникшее нелепое желание жаловаться, изливать душу и на то, что снова приходилось сдерживаться.

      – Раскручивать поклонника на поступки, деньги и подарки – это вы имеете ввиду? А еще путать, мучить неопределенностью, чтоб ждал до посинения? Сейчас это каждая малолетка знает, – пробормотала с досадой.

      Ей бы, дурынде, раньше