Возвращение Черного Отряда. Суровые времена. Тьма. Глен Кук

неженка! – насмешливо окликнул меня Одноглазый, словно самому ему, мелкому пакостнику, легче легкого было держать себя в руках. – Если Гоблин не прекратит шарахаться по округе, я спущу со старого пердуна штаны и посажу его тухлой задницей на глыбу льда! Гвоздями прибью, чтобы не слез!

      – Вот это называется «творческий подход».

      – Не умничай, Щенок. А не то…

      Остаток фразы был унесен сильным порывом ветра, и я так и не узнал, чем меня хотел напугать Одноглазый.

      Дрожали мы все не только от холода, хотя никто не признался бы в этом. Мы очутились в жутком месте, и нас страшила наша задача, да вдобавок по вине громадной тучи мы лишились даже той жалкой помощи, что оказывали нам звезды.

      Ночь выдалась чертовски темная. А душилы, похоже, сдружились с теми, кто правит Тенями. Принесла такой слушок сорока на хвосте. Вернее, не сорока, а большая черная птица.

      – Мы слишком задержались в городе, – посетовал я.

      Одноглазый промолчал. За него ответил Тай Дэй. Парень лишь буркнул, но для него это была целая тирада.

      Ветер донес до моих ушей хруст потревоженного осторожной поступью хвороста.

      – Гоблин, черт тебя дери! – рявкнул Одноглазый. – Кончай топать! Хочешь, чтобы весь мир узнал, что мы здесь?

      А ведь Гоблина даже за пять шагов мы бы не услышали, хоть он пляши. Нет у Одноглазого никакого уважения к законам природы и к логике простых смертных.

      Передо мной возник Гоблин, опустился на корточки. Его желтые зубки выстукивали дробь.

      – Все готово, – шепнул он. – Дело за тобой.

      – Тогда лучше бы начать, – буркнул я в ответ, поднимаясь на ноги. – Пока я не сломался под тяжестью здравого смысла.

      Колени скрипнули. Мускулы не желали растягиваться. Я выругался. Похоже, слишком стар я для таких приключений, хотя среди наших в свои тридцать четыре остаюсь юнцом.

      – Подъем, – сказал я достаточно громко, чтобы услышали все.

      Знаками в темноте не объяснишься.

      Мы находились с подветренной стороны, да и Гоблин постарался, так что о шуме можно было не тревожиться.

      Наши растворились во мгле – столь тихо, что даже почудилось, будто я остался совсем один, если не считать ординарца. Мы с ним тоже двинулись вперед. Тай Дэй прикрывал мне спину. Темнота ему вовсе не мешала. Кошачьи глаза у парня.

      Меня обуревала уйма самых разноречивых чувств. Я впервые командовал в рейде и сомневался, достаточно ли очухался от дежагорских впечатлений, чтобы справиться. Я по-прежнему шарахался от теней и, сам не понимая почему, был маниакально подозрителен ко всем, кто не числился в Отряде. Однако Костоправ настоял, и вот я здесь, в темном недобром лесу, с сосульками на заднице, руковожу первой самостоятельной операцией Отряда после нескольких лет бездействия. Хотя, если учесть, что каждого из нас сопровождает ординарец-телохранитель, мы не так уж и самостоятельны.

      Заставляя себя продвигаться вперед, я одолел неуверенность. Черт возьми, теперь слишком поздно отступать.

      Покончив с тревогами на свой