Саша слышит самолёты. Премия имени Н. В. Гоголя. Даниэль Орлов

по дорожке, сжимая в зубах добычу.

      Удостоверившись, что лиса существует, Сашенька теперь регулярно оставляла на крыльце поддон с лакомством. Иной раз, впрочем, лисе не доставалось. Девушка видела, как большая птица, тяжело махая пёстрыми крыльями, утаскивала сосиску. Но тем ни менее лиса зачастила к задней двери, причём, обнаглев, теперь уже не устраивала спектакль с кругами, а прямиком направлялась за подачкой.

      Сашеньке стало интересно, где живет лиса. Как-то однажды, тепло одевшись (Альберт привез ей целый мешок одежды, заехав в ГУМ и приблизительно подобрав по размеру), она решила пройтись вдоль цепочки следов. Нашла связку ключей, а на ней один, явно подходящий к замку калитки на соседнюю аллею. Замок замерз, но это не остановило Сашеньку. Она сходила в дом, согрела чайник и вернулась уже с горячей водой, коей щедро полила замок.

      Потом она макнула ключ в подсолнечное масло и уверенно зашерудила внутри скважины. Замок сдался. Сашенька припрятала бутылку масла в снег и вышла за калитку.

      С той стороны забора до аллеи с домами было метров сто пятьдесят ничейной территории, на которой росли всё те же сосны, была натянута волейбольная сетка, а из-под снега торчал остов старых качелей. Цепочка следов вела мимо качелей, петляла, путалась сама с собой, но вдруг устремлялась к аллее, расчищенной грейдером и укатанной машинами. Сашенька прошла в одну и другую сторону, стараясь за отвалами снега различить на белом снегу продолжение следа. Наконец она заметила его, уже знакомо петляющего у пегого, в разводах грибка и мха, покосившегося штакетника не то бывшего пионерского лагеря, не то турбазы. Саша перелезла через бруствер, наваленный грейдером, и пошла по следу, проваливаясь почти по колено. Для ноября такой снегопад ещё третьего дня казался невозможным. Снег попадал в отороченные мехом ботинки, неприятно шуршал, намекая на то, что вот-вот – и станет сыростью. Но Сашенька, не обращая внимания на холод, высоко поднимая коленки, добралась до забора, доходившего ей чуть до пояса, оперлась на планку, перешагнула его, опасаясь, как бы не развалился, и стала подниматься вверх по чуть заметному пригорку, по снегу, усыпанному свежей хвоей лиственницы.

      Следы вели к куче из набросанных досок, когда-то бывших стенами корпуса, с облупленной голубой краской. Сверху, со стороны склона, были они примерно занесены снегом, а снизу являли темень искусственной пещеры.

      «Вот где ты живешь», – обрадовалась Сашенька, подошла поближе и попыталась разглядеть, что там внутри. Но как ни старалась, глаза не могли переключиться и различить, что скрывает темнота.

      – Подругу мою шукаешь? А нет её сейчас, ушла по своим лисьим делам.

      Сашенька вздрогнула от неожиданности. Метрах в десяти от неё стоял дед с толстовской седой бородой, в красной вязаной шапочке и ватнике. В руках он держал широкую лопату.

      – Испугалась? Не бойся. Я не убивец какой,