Саша слышит самолёты. Премия имени Н. В. Гоголя. Даниэль Орлов

сигаретой куда-то вверх, крикнула «Иду!» зовущим её подружкам и тоже скрылась за кустами.

      Возвращалась в свой новый дом Сашенька всегда одна. Школа находилась от дома в нескольких остановках на трамвае. Артём после уроков ходил ещё на кружки, но просил девочку не ждать его, а добираться домой самостоятельно. Хватало и того, что они к первому уроку ехали вместе. Он сам был внуком завуча и понимал, что это тяжёлая ноша. А «внучка бывшего завуча» звучало почти приговором. Пока Сашенька приводила себя в порядок, пока оттирала грязь и кровь с коленок смоченным слюной носовым платком, пока расчесывалась обломком гребня (по ее сумке изрядно потоптались), начало темнеть. На остановке трамвая она встретила Артёма, идущего из кружка классической гитары. Он оглядел Сашеньку критически, обошел вокруг, поцокал языком.

      – Начинаешь взрослую жизнь?

      Произнесено это было без злорадства, Сашенька почувствовала, что Артем расстроен.

      Потом они ехали вместе на задней площадке полупустого трамвая. Сашенька плакала, а Артём стоял рядом и, краснея, гладил ее по волосам. В том трамвае, наклонившись к уху Артёма, Сашенька «вербовала» брата в разведчики. Она шептала и шептала в горячее, красное ухо, заклиная и моля. Их папа был в очередной своей командировке – заканчивался сентябрь.

      Ich frage mein Maus: Vo ist dein Haus? Где? Где-то очень-очень далеко, где-то в таком месте, куда забредают лишь редкие пьяные в миг, когда они счастливы и им покровительствуют Боги. Боги тогда собираются вместе, им хорошо и весело, они поют песни и вспоминают, как были молоды и достаточно глупы, чтобы сотворять миры, а не просто пить амброзию и играть в петанг. Богам нет нужды думать о смерти, они придумали её для людей, чтобы те не слишком досаждали и не важничали. Людей боги создали из глины и соломы, а смерть – из вчерашних обид и безнадёжного вечного одиночества. Этого добра в космосе оказалось завались. И где же твой дом, мышка? Где же твой дом?

      5

      В детстве Сашенька болела редко. Мама девочку излишне не кутала, старалась закалять. После купания всегда окатывала прохладной водой из огромного синего эмалированного кувшина с белой ручкой. С младенчества приучена была Саша к лёгким курточкам, вязаным шапочкам на морозы да открытым лёгким рубашечкам летом. От того и сквозняков она не боялась, а когда в школе случались эпидемии гриппа, оказывалась дома только когда весь класс отправляли на карантин.

      Неожиданно свалившаяся на неё в двадцать восемь лет краснуха больше удивила ее, чем напугала. И это щемящее ощущение выздоровления, когда ещё слабость, но мир уже выбрался из полутонов в чистые краски, было плохо знакомо девушке, а потому интересно и ярко переживаемо.

      В доме Альберта она освоилась быстро. По утрам, когда Альберт уезжал на службу в Управление, а

      домработница переставала гудеть пылесосом и щёлкала замком, запирая входную дверь, Сашенька спускалась вниз, в огромную столовую, совмещённую с кухней, и сидела в одних трусиках и бюстгальтере