Легенда о Вейм. Драконья душа. Илона Ивашкевич

провалилась тяжелые объятья сна.

            Проснулась женщина от тихого скрипа входной двери. Она медленно потянулась к оружию. Кинжал всегда носился на правом предплечье: ночью – поверх нижней рубашки, днем – поверх верхней одежды. Нащупав пальцами кожаную оплетку рукояти, Вейм медленно приоткрыла глаза, не поднимая пушистых ресниц.

      – Доброе утро Вейм,– Ойра тихо присела на краешек кровати и положила руки на колени.

      Вейм поморщилась, разжала пальцы, и открыла глаза.

      – Дракона вызывала? – Принюхалась Ойра.

      Едкий запах варева пропитал даже нижнюю одежду, волосы и кожу. Вейм кивнула, натягивая одеяло.

      – Стилмат так и не появился?

      – Зачем спрашивать то, о чем уже знаешь? Отти наверное все уже рассказал.

      – У меня плохие новости: мне так и не удалось определить яд. Увы, отравляющие зелья – не моя специальность, но у меня есть и хорошие новости.

      – Почему-то у меня такое предчувствие, что меня они не обрадуют.

      – Максимилиан ждет тебя во внутреннем дворике. Не успело солнце встать из-за горизонта, как он уже появился в этом доме.

      Вейм чертыхнулась, вспоминая темных драконов и их приспешников.

      – Почему тебе не нравится этот молодой человек? Он умен, остроумен и обходителен. По-моему он очень милый.

      – Слишком милый… Лучше расскажи, как вчера Хаген съездил на королевскую охоту.

      – Хаген был просто великолепен: забил для короля вепря, спас его сына от гадюки и получил пост главного сокольничего.

      – Ай, маладца!

      – По нему этого не скажешь, – вздохнула Ойра, складывая руки на колени. – Он в отчаянии: Брегис держит его на расстоянии. Он, кстати, тебе записочку передал.

      Ойра достала из-за пазухи листочек плотной бежевой бумаги, перетянутый бечевкой. Концы бечевки были надежно припечатаны сургучной блямбой. Ойра положила бумагу на подушку и приняла прежнюю позу. Достав из-под теплого одеяла руку, Вейм взяла конверт, сломала печать и развернула листок.

      «Нужна твоя помощь в деликатном деле. Погибаю.

      Хаген БлюДреган.»

      Хаген никогда не подписывался «БлюДреган». Обычно «Хаген» или «Хаген из Драгонхолла», но никогда Хаген БлюДреган. За такое в Драгонхолле ему бы оторвали голову, как присвоившему чужое имя. А здесь… здесь не Драгонхолл, и карьера стремительно шла вверх.

      – Совсем страх потерял,– Вейм рывком села на кровать и начала одеваться.

      – Что пишет?

      – Что цитадель не сдается…

      – Неужели так и пишет? – Удивилась Ойра.

      – Ну ты же знаешь Хагена: он обычно краток. Но смысл его послания такой: «мои войска вымотаны, стрелы кончились, стенобитные орудия разбиты в щепу, таранные башни сломаны, а крепость как стояла, так и стоит».

      Ойра улыбнулась.

      – Хочешь рассказать ему, что в крепости есть ворота и окна?

      – Нет, хочу сказать, что данная крепость пуста: симпатичные башенки, голубые окошечки, а внутри пустота.

      – Завидуешь?

      – Нет,