Дом на краю света. Майкл Каннингем

себе думать иначе?

      – Ты себя нормально чувствуешь? – спросил отец.

      – Угу.

      – Вот и отлично. Ну, мне пора! Проследи тут за всем!

      – Папа!

      – Что?

      – Мама не хочет ребенка, – сказал я.

      – С чего ты взял? Конечно хочет.

      – Нет. Она мне сама сказала.

      – Джонатан, детка, и мама, и папа очень рады, что у нас будет еще один ребеночек. А ты разве не рад?

      – Мама совсем не хочет. Она мне сама сказала. Она говорит, что он тебе нужен, а ей нет.

      Я взглянул в его огромное лицо и почувствовал, что добился некоего подобия контакта. Его глаза вспыхнули, а на носу и щеках проступила сетка кровеносных сосудов.

      – Неправда, дружище, – сказал он. – Просто мама иногда говорит не совсем то, что думает. Поверь, она рада этому ребенку не меньше нас с тобой.

      Я молчал.

      – Ну вот, я уже опаздываю, – сказал он. – Поверь, когда у тебя появится сестренка или братик, мы все ее ужасно полюбим. Или его. Ты будешь старшим братом. Все будет замечательно!

      Он немного помолчал и добавил:

      – Присматривай тут за всем, пока меня нет.

      Потом погладил меня по щеке своим гигантским большим пальцем и ушел.

      Ночью я проснулся от приглушенного шума, доносившегося из-за двери родительской спальни в конце коридора. Мать с отцом переругивались свистящим шепотом. Я лежал и ждал, сам не знаю чего. Вскоре я уснул, и до сих пор у меня нет полной уверенности, не приснилась ли мне эта ссора. Мне и сегодня бывает трудно отделить то, что произошло на самом деле, от того, что только могло произойти.

      Когда однажды декабрьским вечером у матери начались схватки, меня оставили с нашей соседкой, мисс Хайдеггер, мутноглазой подозрительной старушкой. Ее волосы от чересчур заботливого ухода превратились в редкие седые патлы, сквозь которые просвечивала розоватая кожа черепа.

      Пока я наблюдал, как родители садятся в машину, мисс Хайдеггер стояла рядом, источая легкий аромат увядших роз. Когда машина скрылась из виду, я сказал:

      – Вообще-то мама не собирается рожать.

      – Не собирается? – вежливо переспросила она, явно не зная, как вести себя с детьми, когда они начинают говорить странные вещи.

      – Она не хочет рожать, – продолжал я.

      – Ну-ну, знаешь как ты полюбишь малыша! Вот привезут его мама с папой домой, сам увидишь, какой он будет сладенький! Ты даже представить себе не можешь!

      – Мама не хочет ребенка, – не унимался я. – Он нам не нужен.

      Тут мисс Хайдеггер не выдержала. Ее морщинистые щеки густо покраснели, и, возмущенно фыркнув, она ушла на кухню готовить ужин. Она приготовила какую-то болтанку из чего-то мягкого и вареного, что мне, с моим детским пристрастием к нежной пище, страшно понравилось.

      Отец позвонил из больницы уже за полночь. Мы с мисс Хайдеггер оказались у телефона одновременно. Мисс Хайдеггер – в голубом фланелевом халате – сняла трубку и застыла, неестественно выпрямившись, часто-часто кивая морщинистой головой. Я догадался, что что-то случилось, по ее глазам, вдруг