Рассказы геолога. Анатолий Музис

охотятся. Они бьют утку впрок. В той же Зырянке в дни перелета пустеют учреждения. И начальство, и подчиненные – все на тяге. И кто их остановит, если сам райисполком,..  прокуратура,..  милиция…  И они, геологи, туда же!".  Горизонт затягивала легкая дымка  и вечернее солнце окрашивало ее в лилово-пурпурные тона. И огонь костра выглядел в предзакатных лучах бледным и бесцветным.

      И вдруг: – З-з-зу… З-з-зу…

      Комар! Надо же! Уже комар! В низинах еще лежит снег. На лиственницах только-только пробиваются новенькие зеленые иголки. А комар, провозвестник лета, уже тут как тут.

      Отужинали и Донилин поднялся.

      – Приступим…

      – Сегодня?

      – А что?

      Ай, да Донилин. Девятая скважина за шесть маршрутных дней! Что называется – дорвался до работы! И ведь может не пить, когда нет ее, родимой…

      – Я эту походную жизнь страсть как люблю, –  устанавливая треногу,  рассказывал Степан. – Зимой, бывало, стоишь у станка. В цехе тепло, не дует. А по мне хоть брось все, да беги.

      – Что ж не побежишь? – закрепляя лебедку, спросил Кеша.

      – Зимой?.. Куда же, зимой?

      – Есть буровые, что работают круглый год, – подсказал Нюкжин, помогая подвесить мотор.

      Не-ет… – протянул Донилин. – То, опять же, на одном месте. И дисциплина… С нашим братом-буровиком не пошуткуешь.

      Солнце коснулось горизонта, когда Нюкжин и Донилин приступили к отбору керна, а Кеша ушел в "засидку". Керн на этот раз вышел не богатый,  скважина прошла через крупную линзу льда.

      "Выспаться бы!  – думал Нюкжин,  направляясь в палатку. – Как следует выспаться!"

      Лег, как провалился… Открыл глаза: без четверти восемь!

      Вылез из палатки,  огляделся.  Кеша, Степан и Виталий  мирно сидели у костра. Без курток и телогреек – тепло! – в зеленых рубашках с капюшонами (энцефалитках) и такого же цвета штанах, заправленных в резиновые сапоги, они походили на братьев-близнецов.

      Костер слабо дымил. Донилин приподнялся, то ли хотел подложить дров, то ли посмотреть кипит ли, но увидел Нюкжина и крикнул:

      – Начальник! Тут ночью ходил кто-то!

      – Где?

      – А вот, по берегу.

      На отмели  действительно  отпечатались  странные  следы.  Таких Нюкжин еще никогда не видел, они походили и не походили на след сапога с рифленой подошвой.

      – Сами натоптали? – для проверки спросил он.

      – Что Вы, Иван Васильевич! – изумился Виталий. – У кого из нас такой размер?

      Нюкжин и сам подумал, что здесь если кто и прошел, то сапоги у него не более тридцать шестого размера. Да и след выглядел очень странно. Он выходил из воды и через метр-полтора возвращался в озеро.  И  шел странник на одной (!) ноге. И ставил ее часто-часто, почти впритык. Чей же это след?

      Виталий еле сдерживал улыбку. Донилин пыжился стараясь казаться  серьезным. Кеша отвернулся и сосредоточенно ковырял прутиком костер.

      – Ну, говорите, в чем дело? – сказал Нюкжин.

      Не вытерпел Донилин.

      – Кеша штуку приволок с того берега.

      Он достал