Термидор Андрея Кузнецова. Сергей Моронов

быть успокоенным. Помнить, что враг не дремлет, – это ваша и обязанность и долг. Долг перед Партией, долг перед Мировой Революцией. Заметили что-то не то, что-то не так, не поленитесь, сообщите в особый отдел. Там люди знающие, они во всём разберутся. А если, вдруг, ошибётесь, не беда, бдительность лишней не бывает.

      – Да мы завсегда, если видим, что инженер какой работу тормозит, мы и в партком, и в нашу комсомольскую ячейку всегда сообщаем. Были же уже случаи, когда вредителей на чистую воду мы выводили и на заводе, и даже здесь, в коммуне…

      ***

      В субботу Синцов решил, что пора действовать и после обеда вышел за пределы коммуны, уже в гражданской, неприметной одежде. Погуляв по городу, посетив музей, полюбовавшись на красавицу Ангару, Матвей обнаружил, что его «вели». «Вели» очень осторожно и профессионально, не будь он в полной боевой готовности, вряд ли распознал бы слежку. Обнаруженное наблюдение подтверждало его подозрения и по Устюгову, и по Горовому. Вряд ли Зирин по собственной инициативе дал бы команду вести разработку московского инструктора.

      Далее путь Матвея Фадеича лежал в предместье Рабочее, в подпольный публичный дом, где всем заправляла Марьяна, женщина во всех отношениях сильная и властная, державшая своих подопечных в строгости, но никогда не злоупотреблявшая своей властью, решавшая всё по справедливости. О Марьяне Синцов знал давно, ещё в период работы в УРБ. Знал он также и то, что Марьяна была осведомителем в управлении ревбезопасности, что и дало ей возможность заниматься своим криминальным промыслом до сих пор.

      Марьяна встретила Матвея приветливо, даже чересчур приветливо, что не мог не отметить Синцов. «Переигрывает, однако, – подумал он, – Ну, ладно, подыграем». Предложила свою лучшую воспитанницу, с которой Матвей и удалился в комнату. Там Василиса, так звали девушку, предложила выпить по рюмочке коньяку, за знакомство и, очаровывая Синцова своими едва прикрытыми прелестями, завела неторопливый разговор о делах житейских. Через пять минут неторопливой речи, Матвей почувствовал, что начала кружится голова.

      «Вот оно, началось…» – успел подумать Матвей и провалился в чёрную пустоту.

      ***

      Когда чернота небытия расступилась, впустив звуки и свет, Матвей осознал, что он ещё жив и находится в больничной палате. По крайней мере, об этом говорила окружающая обстановка, специфические запахи и доктор в медицинском халате, склонившийся над ним.

      – Ну-с, мил человек, очнулся. Как себя чувствуете, где болит? – поинтересовался доктор,

      – Меня, кстати, Аркадий Фёдорович зовут, ваш лечащий врач.

      – Матвей Синцов я, здравствуйте, доктор, что со мной? Голова болит, да ломает всего, – ответил Матвей.

      – Что-что, отравили Вас чем-то, пьёте всякую гадость, да ещё в таких местах, – осуждающе ответил доктор.

      – В каких местах? – машинально спросил Матвей.

      – Что всю память отшибло? Как записано в анамнезе: доставлен в бессознательном состоянии из подпольного публичного дома, где предположительно был отравлен проституткой. Задержанная, гражданка