Термидор Андрея Кузнецова. Сергей Моронов

Сергей, закругляться пора, завтра на работу с утра и мне, и тебе. А ещё проветрить надо бы, а то накурили так, что хоть топор вешай. Так что ещё по одной и спать…

      ***

      После ухода Устюгова Матвей сидел в глубокой задумчивости.

      «Как же так, – думал он, – неужели Сергей оказался замаранным. Почему он так отрицает близкое знакомство с Горовым и с тем же Зириным, ведь если судить по добытым фотографиям они все в одной связке, в одной компании. Нечисто здесь получается. Нужно что-то думать. Кстати, почему он мне так настойчиво на Марьянку намекал? А если я клюну и пойду к проституткам, а тут, например, облава милицейская и вот представитель наркомата обороны, коммунист, застукан в гнезде разврата. Я бы сказал, что лучше материала для вербовки и представить нельзя. А может это и есть тот вариант, попробую-ка я подставиться под эту вербовку, если, конечно, я прав»…

      ***

      Следующие четыре дня Матвей полностью отдался работе с коммунарами. Эта работа увлекала и притягивала. Своей молодостью, задором и готовностью к борьбе молодые юноши и девушки заражали Синцова, вели его за собой в каком-то живом, неутомимом потоке, где энергия хлестала через край, где рушилось патриархальное, устаревшее, но рождалось новое, полное жизни и силы.

      Матвей не кривил душой, да и это временное погружение в легенду было необходимо, чтобы наблюдающий за ним исподтишка враг, поверил, потерял бдительность. По крайней мере так интуитивно чувствовал Синцов. Дни пролетали один за другим, насыщенные и полезные. Коммунары узнавали много нового, показывали себя, учились у инструктора. Стрельба, приёмы самбо, тактические приёмы ведения боя в условиях города, леса, ограниченного пространства…

      Молодые парни и девушки с жадностью впитывали новые знания, так необходимые им в будущем, когда Мировая Революция призовёт их в свои ряды. Когда они, не щадя своей жизни, понесут пламя революционной борьбы, когда будут гибнуть в борьбе с проклятым империализмом, с реакционными кругами западных стран, угнетающих своих рабочих и крестьян. Не раз и не два молодые коммунары задавали вопросы инструктору и с напряжённым вниманием слушали его ответы, высказывали свои убеждения.

      – А скажите, товарищ инструктор, будет война с Германией или нет?

      – С Германией – никогда, а вот с фашистами, захватившими там власть, вполне возможно. Вы посмотрите, как Гитлер наращивает боевую мощь, как вся немецкая промышленность перешла на рельсы милитаризации. Готовятся они к войне, явно готовятся.

      – Но мы же победим, наша рабоче-крестьянская армия самая сильная в мире! А мы территориальная народная армия, мы тоже многое знаем и умеем, а уж отваги нам не занимать. Да и пролетариат немецкий… не останется же он в стороне, если Гитлер на нас нападёт.

      – Не должен остаться, на то он и пролетариат. А в Германии, если помните историю революционной борьбы, рабочие всегда повышенной сознательностью обладали, – отвечал Синцов, – Но продали их социал-демократы, погубили в двадцать третьем немецкую революцию.

      – А сейчас, – продолжал Матвей, – национал-социалисты запудрили