Девять этажей вниз. Елена Северная

лучше выльем… – добавляю я.

      Смеемся.

      Он опять стряхивает пепел в пепельницу, и, поблескивая стеклами очков, предлагает:

      – 

      Давай, я расскажу тебе историю.

      – 

      Опять?

      – 

      У меня их много.

      – 

      У меня их тоже много.

      И опять проваливаемся в пьяное молчание.

      – 

      Знаешь, эта бабуля, про которую ты мне рассказала, снится тебе не просто так.

      Восемь

      Кто-то больно бьет в бок в плотно забитой утром маршрутке.

      Это люди едут на работу.

      С расплывшимися сонными лицами, стеклянными глазами и наросшими целлюлитными мозолями на задницах. Зевают, втыкают в окна своими сонными жабьими глазками, спят на неудобных пластмассовых сиденьях троллейбуса.

      Трухлявый, но сильно бодрящийся дедушка с палочкой стоит, всей тяжестью своего тела опершись на поручни, свободным локтем ткнув мне в ребра.

      Почему?

      Потому что люди еще не проснулись, люди уже устали, это просто невозможно подорвать свои целлюлитные задницы и уступить ему место.

      Он же молодой, он – выдержит…

      Еще две остановки до выхода.

      ***

      – 

      Сегодня надо будет лечь пораньше, – очередной раз говорю себе сквозь пустоту головы. Зная, что все равно лягу поздно.

      Засыпаю на ходу.

      Это как молчаливый протест организма против насилия ежедневной работы, в которой не находишь ни цели, ни смысла.

      И устаю сразу же после утреннего подъема.

      Уставшей заранее, проспав полдороги и весь переход от остановки к офису, прихожу утром на работу.

      Вхожу из дождя навстречу знакомым незнакомцам – коллегам по работе.

      Дарю искусственные улыбки.

      И становлюсь в очередь за тумаками и моральным насилием.

      Медленно вхожу в социум.

      – 

      Привет! – говорю коллегам по работе.

      – 

      Привет! – говорят коллеги по работе мне.

      – 

      Как дела? – спрашиваю я у них,

      – 

      Нормально! – отвечают мне они.

      И вдруг я начинаю понимать, что где-то в чем-то я ошиблась, и это ошибка не обычная, будничная, а роковая. Та, что повлияет на всю мою жизнь.

      Только вот не могу понять, в чем именно я ошиблась. И когда.

      Не помню.

      Не знаю.

      И они спрашивают меня:

      – 

      Ты будешь на корпоративе?

      А, я опять забыла об этом корпоративе. Не хочу. Не пойду. Ни за что!

      А вслух говорю:

      – 

      Конечно, пойду! Повеселимся!

      А потом говорю:

      – 

      Не знаю еще. Домой надо, после работы могу не выдержать – отвечаю я и погружаюсь в кредитную документацию,

      как в дым горящего дома.

      Они охают, ахают, дуют в чашку с горячим утренним «праздничным» чаем, и возмущаются, и ныряют в работу вслед за мной.

      ***

      “Праздничный