Тьма и Укалаев. Книга 2. Части 6, 7. Озем

Осунулся. Круги под глазами. Как ты себя чувствуешь?

      Косцов – Да все как-то…

      Валиев – Молчи, молчи, если тебе больно.

      Косцов – Губу-то разбили, так что больно. Но врач говорит, что губа – это ерунда…

      Валиев – Губа. М-да… В эти дни все началось для тебя плохо – с синяка, а закончилось еще хуже.

      Косцов – Зато синяка вообще не видно.

      Валиев – Еще бы. У тебя половина лица – сплошной кровоподтек. Глаз заплыл. Бровь скошена. А ты про какой-то синячок – пустячок…

      Косцов – Виноват, Владимир Валишевич. Глупые истории одна за другой следовали. Вроде кто меня сглазил. Это укалаевка в Катеринке. Маленькая, шальная, глаз черный, а кофта красная. Ведьма. Сейчас вспоминаю – она же все нарочно делала…

      Валиев – Ох, Никита… Забудь про укалаевку. У тебя другие печали… Ничего, были бы кости – мясо нарастет…

      Косцов – Насчет костей. Мне ребро сломали. Дышать было трудно. Свозили на рентген – перелом.

      Валиев – Не раскисай, парень. Держи. Пакет жена просила передать – пирожки, котлеты, яблочный компот. Яблоки с собственного сада – в банки раскладываем и кипятком заливаем. Ешь, пей, поправляйся. Больничная пища – она на вкус не ахти… Что у вас – суп да каша? Три раза в день по переменке.

      Косцов – Хорошо здесь кормят. Не жалуюсь. А на завтрак не каша, а омлет. Чай с сахаром, свежие булочки.

      Валиев – Смотри, не растолстей. Девчонки разлюбят. Ах, ты, Боже мой…

      Косцов – Кому я теперь нужен? Врачи говорят, что долго проваляюсь. Калека…

      Валиев – Ну, ну! Есть кому за тобой ходить – сестра Вероника постоянно навещает. Ты же не столетний старикан – придет срок – побежишь быстрее прежнего. По молодости все мы дрались…

      Косцов – Сестра – верно, приходит… Напугал я ее очень… А-а…

      Валиев – Что? Хочешь, Никита я сообщу твоей девушке?

      Косцов – Не уверен я…

      В. В. Стаканчиков – Стоп, Владимир Валишевич. Я извинюсь, но ничего никому сообщать не надо. Больному покой требуется. И поменьше всяких мексиканских страстей. Каша, капельницы, лекарства и прочие процедуры. А уж когда поднимется – сам решать будет.

      Косцов – Кто это? Владимир Валишевич, кто с вами?

      Валиев – Ты разве не узнал, Никита? Угу, тебя сильно по голове били… Сволочи они!.. Это Валентин Варламович – отец Санди Стаканчикова.

      В. В. Стаканчиков – Благодарю, что так охарактеризовали. Сильный эпитет!

      Валиев – Я не про вас. Я про местное хулиганье… Никита, ты должен помнить Санди по школьным годам. Он хорошо играл в шахматы – играл и за наш город. Хорошо учился. Правда, после получения аттестата уехал в Москву, закончил институт, несколько лет за границей провел. Потом Санди вернулся, начал работать на УМЗ – его увольнение бурно обсуждали. Произвол. Люди сочувствовали, Валентин Варламович.

      В. В. Стаканчиков – У нас любят обсудить. Ох, как сыну икается сейчас… Ладно, Санди – это наше внутрисемейное дело. Мы пришли поговорить с вами, Никита.