Портрет Воланда. Фантастический роман-притча. Евгений Викторович Кудимов

товарищ подполковник, но мало. Почти всю ночь «Мастера и Маргариту» читал. Интереснейшая вещица, между прочим. – Круглов повернул дверную ручку. – Александр Иванович, а что если Рохальский не врал про картину и свиту Воланда?

      – Меньше надо по ночам всякие глупости читать, тогда подобные мысли в голову приходить не будут, – назидательным голосом сказал Ерошкин. – Разрешаю уйти с работы на час пораньше. Поужинай, жену приголубь… И чтобы в 22 часа отбой. Понял? Все, свободен.

      В 17 часов подполковник вскипятил воду в электрическом чайнике, заварил душистый чай и решил подкрепиться пряниками и медом. В это время кто-то осторожно постучал в дверь.

      – Войдите, – пробурчал Ерошкин, подумав с негодованием: «Кого еще там нелегкая принесла?»

      В дверном проеме появилась стриженая голова настырного лейтенанта Круглова:

      – Александр Иванович, у меня сердце вещует. Надо ждать гостей у художника. Разрешите отправиться в c опергруппой на Большой проспект? Я чувствую…

      – Значит так, лейтенант, – наливаясь яростью, прервал его Ерошкин, – я тоже чувствую, что очередное звание ты у меня вовремя не получишь. Я сам пойду с тобой в засаду на квартиру, но если в полночь там никто не появится, я тебя в порошок сотру и к больному зубу приложу. Ты меня хорошо понял?

      – Так точно, Александр Иванович, – приуныл Круглов, – разрешите с женой попрощаться?

      – Вещие сны он, понимаете ли, видит. А я страдай из-за его глупостей, – дожевывая пряник, продолжал после его ухода кипятиться Ерошкин.

      Но внезапно он вспомнил, как ребята с Литейного, из ФСБ, рассказывали ему об одном питерском экстрасенсе, которые видел события из будущего.

      Якобы именно он в свое время предсказал войну с Ираком, падение цен на нефть, глобальный экономический кризис, дальнейшую эмансипацию женщин, первого беременного мужчину, передачу половых и вирусных заболеваний через интернет и много других невероятных вещей…

      – А вдруг и Круглов у нас экстрасенс? – подумал Ерошкин. – Чем черт не шутит… Но если сочиняет, собака, пусть пеняет на себя…

      На Большой проспект милиционеры приехали к 22 часам.

      Машину оставили во внутреннем дворе соседнего дома, сотрудников в штатском распределили в подъезде и на черной лестнице, после чего вдвоем поднялись в квартиру Рохальского.

      Время тянулось мучительно медленно, но наконец настенные часы пробили полночь. Ерошкин усмехнулся:

      – Не видать тебе третьей звездочки, лейтенант, как своих ушей…

      – Тихо! – приложил палец к губам Круглов. – Послушайте!

      В спальной покойного художника послышались звуки пианино, словно кто-то потихоньку подбирал нужные ноты.

      Подполковник вслушался и остолбенел: неизвестный явно пытался сыграть песню, ставшую после появления на советских экранах сериала «Следствие ведут знатоки» чуть ли не гимном милиции: «Наша служба и опасна, и трудна…»

      – Вот