Портрет Воланда. Фантастический роман-притча. Евгений Викторович Кудимов

воды! Я абсолютно здоров, и я не сошел с ума! Вы же не слышите меня, вы не хотите мне поверить! – И вдруг, прервав свою речь, старый художник с необычным для его возраста проворством подбежал к окну, на стеклах которого, как показалось Сидориной, проявились какие-то кабалистические знаки.

      – Смотрите, смотрите! – Рохальский лихорадочно забарабанил пальцами по стеклу. – Вы видите это?

      Круглов одним прыжком оказался возле старика, внимательно оглядел оконные стекла и даже выглянул во двор, однако, ничего не обнаружив, разочарованно вздохнул и с укоризной посмотрел на художника:

      – Вы явно переутомились, папаша.

      – Я погиб, я погиб… – Зубы Рохальского начали отстукивать бешеную дробь. – Это был его знак…

      – Какой знак, Петр Константинович? – раздраженно буркнул лейтенант. – Это Вам просто померещилось, нет там ни хрена…

      Сидорина в недоумении покачала головой:

      – Ты знаешь, Виталий, мне кажется, что я видела на стеклах какой-то странный рисунок…

      Вооружившись лупой, она минут пятнадцать провозилась у подоконника, после чего сокрушенно развела руками:

      – Действительно, никаких следов….

      Старик обессилено рухнул в кресло и испуганно сжался в комок:

      – Он лишает ума и зрения всех кого захочет. Вот и вы уже попали под его влияние. А он… – Глаза Рохальского наполнились ужасом и безумием. – Боже мой! Он и сейчас говорит во мне… Он говорит, что скоро и вам, и всем петербуржцам будут представлены весомые доказательства существования дьявола…

      Круглов тихонько хихикнул и незаметно для художника недвусмысленно покрутил пальцем у виска.

      Глава 2.

      И он вернулся…

      В среду утром в кабинете Круглова зазвонил городской телефон.

      – У аппарата, – надеясь услышать голос жены, обрадовано схватил он трубку и вспомнил, как на прошлой неделе они разыграли по телефону жену старшего следователя Фролова. Дождавшись в тот день звонка своей благоверной, Фролов поднял трубку и, как будто не слыша ее голоса, сказал казенным голосом: – Одну минуточку, подождите, – и, повернувшись к Круглову, вдруг закричал зверским голосом: – Ты будешь отвечать, сволочь? Не будешь? Получай! На тебе, еще, еще! – и, подмигнув лейтенанту, несколько раз ударил по столу увесистым томом Уголовно-процессуального кодекса. – Теперь будешь говорить, мерзавец?

      – Буду! – тонким писклявым и жалостным голосом подыграл ему Круглов, еще не до конца осознавший, в чем дело, но понимая, что это, видимо, какой-то розыгрыш.

      – Да, – снова взял в руки трубку Фролов. – Ах, это ты, дорогая? Привет, привет! Да, буду к семи. Не забудь подогреть голубцы. Целую.

      – Андрей Владимирович, так это ты с женой разговаривал? – потрясенно произнес лейтенант, все еще не веря своим ушам.

      – Воспитываю, – Фролов дважды, со значением, поднял брови, – и тебе советую сделать то же самое. Страх рождает