Путь к вершинам, или Джулиус. Дафна Дюморье

мужчине в ухо: – Только между нами. Тут мул есть из арабского табуна, пригнали в Алжир из Омаля[20] сегодня утром. Меня просили продать его подешевле, понимаете? – Он многозначительно приложил палец к губам и подмигнул.

      Мужчина в феске не понимал, однако ж подмигнул в ответ.

      – Не говорите никому, – прошептал опять Джулиус. – Охотников на него много найдется, цена сразу взлетит. Но я не хочу вопросов, а потому готов продать вам животное как можно дешевле. Восемь луидоров – и мул ваш. Только плата сразу и не торгуемся.

      Мужчина снял феску и почесал затылок.

      – Да это вдвое дороже, чем я собирался потратить, – сказал он.

      – Ну если б это был заморенный пони, тогда да. А за породистого мула из табуна шейха Абдуллы Бен-Ахмеда восемь луидоров вообще не цена, а тьфу. Только посмотрите, какие у него плечи, голова какая. Выто знаете толк в лошадях и выгоду не упустите.

      Мужчина сунул руку в кошель.

      – Ты прав, этот мул стоит больше восьми луидоров. Беру, вот деньги.

      Джулиус уже тянул руку к монетам.

      – Такое крепкое животное переживет и вас, и ваших детей. И их детей тоже. Доброго вам вечера.

      Он вложил уздцы в ладонь мужчине и скрылся в толпе.

      У мальчишек дело не клеилось – то ли потому, что они выпили, то ли от бестолковости. Перекупщик сразу их приметил и теперь уговаривал отдать мулов задешево.

      – Я избавлю вас от них за пятнадцать луидоров, – обещал он, глядя то на одного мальчишку, то на другого. – Я же вижу, мулы краденые, а попасться вы вряд ли хотите. Ну же, дело предлагаю.

      Марсель, покраснев, переминался с ноги на ногу.

      – Погодите, – вмешался Джулиус. – Я только что продал своего мула за пять луидоров, а он был самый маленький из всех. Шесть луидоров – это даром. Нет, сэр, они не краденые, они моему отцу по наследству достались. Вы уж точно имели с ним дело. Эль-Таза из Омаля, помните?

      – Эль-Таза разве не умер?! – воскликнул торговец.

      – Преставился вчера на закате, да упокоит Аллах его душу, – невозмутимо солгал Джулиус, думая при этом о торговце, оставшемся на дороге в Константину. – Я его незаконнорожденный сын, но он любил меня всем сердцем. Шесть луидоров за мула, идет?

      – Возьму трех по пять, юноша.

      – Пять с половиной – и по рукам.

      – Согласен.

      Монеты перекочевали из рук в руки. Джулиус кивнул ребятам, чтобы те следовали за ним.

      – Два всего осталось, – сказал он. – Лучше будет выставить их на торги. Дам продавцу франков пять, чтоб как следует нахвалил.

      Отупевшие от выпивки мальчишки не поняли ни слова.

      – Ладно, предоставьте это мне, – усмехнулся Джулиус и повел двух оставшихся мулов к месту торгов.

      Тамошний продавец только что сторговал стадо овец и теперь утирал пот со лба. Джулиус сунул ему в руку пятифранковую монету.

      – На-ка, проверни дельце, – прошептал он. – Сбыть мне их надо. Только не дешевле четырех луидоров за одного.

      Мулов

20

Город на севере Алжира.