Суд праведный. Леонид Шувалов

купцов сюда перебралась? Да и томские открывают здесь свои конторы. Выгоды географического положения, мой друг, узел железнодорожных и водных путей. Даже доверенный Саввы Морозова уже приезжал участки под фабрику смотреть. А ты говоришь, глушь!

      Высич хмыкнул:

      – Гляжу, тебе не чужд патриотизм.

      – А что предосудительного в патриотизме? – удивился Озиридов. – Наша Сибирь давным-давно созрела для самостоятельности. Хватит ей быть колонией, которую грабят все, кому не лень. Почитай-ка работы Ядринцева. Умный человек, есть смысл подумать над его словами.

      – Областниками увлекся?

      – Не увлекся. Убедили. Уверен, придет день, Сибирь будет процветать и без России.

      – Ох, далек тот день, – вздохнул Высич. – Есть ведь и другие суждения…

      – Ну да, ты скажешь сейчас – марксизм! – покачал головой Озиридов. – Наверное, сам к эсдекам примкнул. Так? Странно… Насколько я знаю, народовольцы не очень жалуют рабочий класс, а в ссылку ныне идет в основном улица. Ты же сам утверждал когда-то: только интеллигенция, только она может поднять народ на борьбу, разрушить дикую, давно прогнившую систему.

      – А рабочий класс, это что – дурное общество?

      – Оставь, – отмахнулся Озиридов. – Тоже мне, рабочий класс! Мы уже на крестьянах убедились, чем, собственно, является так называемый народ. Пошли к нему с распростертыми объятиями, а он-то, народ, нам и по мордасам! А заодно и приставу подскажет тот же народ, чем его «политики» потчуют. Вот возьми нашего общего знакомого Симантовского… Весь кипел, помнишь? Искал, учительствовал, просвещал народ, а что в итоге? Разочарование. Сидит, как сыч, тут неподалеку в Сотниково, горькую пьет, потому что ничего другого ему больше и не надо. Вот оно чем оборачивается, это хождение в народ. Трясущимися руками и пустотой в глазах.

      – Встречал я на высылке и других, – возразил Высич. – Поверь мне, есть много людей, отлично знающих, что они будут делать завтра.

      – Да уж! – усмехнулся Озиридов. – «Пролетарии всех стран, соединяйтесь, наша сила, наша воля, наша власть…» Слышали, начитались господ Минских. Кое-кто уже договорился и до заключения позорного мира с япошками. Это же надо! Желать поражения собственной армии!

      – Не армии, – спокойно возразил Высич. – Царизму! Ты что, не понимаешь, кому нужна эта война? Старый испытанный способ спустить пар в котлах.

      – А Япония? – загорячился Озиридов. – Ее аппетиты? Ей дай волю, она всю Сибирь у России оттяпает! В нашем поражении заинтересованы, прежде всего, англичане. Они исподтишка следят за происходящим да тех же япошек на нас и науськивают… Что? Твои эсдеки туда же?

      – Мои эксдеки, Ромуальд, помнят солдат, павших в Маньчжурии… – уже суховато заметил Высич. – Это господа либералы, радеющие о русском мужике….

      – Всё! Брейк! – перебил его опомнившийся Озиридов. И даже рассмеялся: – Давай лучше чай пить, Валерий! Мы же не для споров встретились! Как ты жил все последние годы?

2

      Над Сотниково, разгоняя некрепкую утреннюю тишину, неслись басовитые звуки большого