Технология власти. Абдурахман Авторханов

настроен против нынешнего состава бюро МК. Сталин остановился персонально на Угланове, указал на его большие заслуги в подполье до революции, на его активное участие в революции и гражданской войне, на его непримиримую борьбу против троцкизма, на его заслуженный и высокий авторитет в партии и закончил речь: «все-таки, мы, большевики, привыкли прислушиваться к голосу массы, тем более партийной массы; поскольку партактив Москвы хочет сменить свое руководство, то ЦК готов отозвать Угланова и других членов бюро МК в свое распоряжение…» Каганович, который продолжал фактически председательствовать на заседании после ухода Угланова, начал «ковать железо, пока горячо». Он внес новое предложение: «Участники заседания бюро МК совместно с активом 1) сожалеют, что Угланов покинул заседание, грубо нарушив тем самым всякую партийную дисциплину, 2) просят ЦК об отзыве в свое распоряжение членов нынешнего руководства МК, 3) предлагают срочно созвать экстренный пленум МК для выбора нового руководства, 4) секретарем МК рекомендуют секретаря ЦК ВКП(б) В. Молотова».

      – Теперь мы только поняли, – рассказывал Резников, – почему было созвано «экстренное заседание» и почему Булганин пригласил на него секретарей ЦК.

      – Мне кажется, что вы не поняли даже теперь, в чем дело и что происходило на заседании, – возразил Сорокин. – Вы думаете, что инициатива исходит от «активиста» Булганина? Игра более тонка, и она затеяна самим ЦК. Именно аппарат ЦК, Секретариат подготовил и заседание МК с «активом» и «заявление группы». При этом, как явствует из твоего сообщения, роли между секретарями ЦК (за спиной Политбюро) были заранее распределены. Молотов – «умеренный», Каганович – «агрессор», а Сталин – благодетельный арбитр. Но чтобы успешнее разыграть всю эту комедию до конца, предварительно надо было вывести из терпения Угланова так, чтобы он ушел с заседания. Все фарисейские слова Сталина о его заслугах – дымовая завеса для более успешной атаки…

      – Нет, на этот раз Сталин был искренен, – вмешался Резников.

      – Да, точно так же, как он был искренен, когда к первой годовщине Октябрьской революции писал в «Правде», что успешной подготовкой и победоносным проведением октябрьского переворота «мы прежде всего и главным образом обязаны т. Троцкому». Куда же он теперь загнал «отца Октября»? Сейчас Троцкий обо всех нас пишет как об «эпигонах Октября» потому, что Сталин и всерьез его уверил, что без него не было бы Октября. Но Сталин это писал не для красного словца и даже не для подхалимства, а в своих собственных целях усыпить бдительность врага (Троцкий был ему и тогда враг), войти в его доверие, забраться в его крепость и взорвать эту крепость вместе с его командиром. Так он поступил с Лениным, когда стал секретарем ЦК, так он поступил с Троцким, когда умер Ленин, так он поступает теперь с Бухариным… Сталин лукавил тогда и по отношению к Бухарину: «мы не дадим в обиду своего Бухарчика»-кричал тогда Сталин на Троцкого. С пеной у рта Сталин защищал Бухарина, возводил его заслуги до небес, более того, в период борьбы