Письма Филиппа. Павел Юрьевич Фёдоров

встал, чтобы поприветствовать гостя, протянул руку, Михаил на какое-то время остановился перед ним, всё так же коротко посматривая то на Филиппа, то на стол, потом медленно перевёл свой взгляд на Александра, протянул свою руку, и они пожали друг ругу руки. Рука Михаила была холодной и очень крепкой, они сели за стол. Михаил сам налил себе одной заварки, сделал несколько маленьких глотков и поставил чашку на стол.

      –Так ты стало быть Александр, – он посмотрел на Александра, опять как-то украдкой, мельком и всё с той же полуулыбкой, но Александр заметил в его глазах и усталость, и безразличие, и даже какую-то грусть, – а ты уверен в этом…? – он снова посмотрел на Филиппа, как будто спрашивал того.

      – Я как раз, перед твоим приходом, рассказывал Александру о возможности пятой эпохи.

      –Пятая эпоха, ты всё так же уверен, что она неизбежна…, хотя, вполне возможно ты и прав, ведь в конце концов нельзя же отрицать, что он провозгласил её, – Александр посмотрел в профиль Михаила и отчётливо только сейчас увидел, что ему не семнадцать лет, как ему показалось при первом впечатлении, а он намного старше, не старик, но и не юноша.

      – Михаил сейчас сказал, что пятая эпоха провозглашается не сегодня, а там, и только тогда, когда будут наработаны устойчивые связи. Только тогда человек вправе что-то привнести в мироздание, а пока мы можем только говорить о потенциале.

      – Вы хотите сказать, что пятая эпоха уже была провозглашена, там – в далёком будущем? А как тогда наше настоящее, оно тогда зачем?

      – Не пятая, а седьмая. Не может быть провозглашена никакая эпоха если не определён принцип будущего: благодарность – вот что он получил! Благодарность через сострадание, если бы это не было сказано, то сегодня смена эпохи бы не имело никакого значения.

      –Если ты, как говорит Филипп, Александр, то тогда ты и только ты должен сказать, каким будет человек? Ты можешь это сделать здесь и сейчас?! – Михаил говорил так, что у Александра всё сжалось внутри, как будто его вели на эшафот, а перед ним сейчас был уже «знакомый» ему Инквизитор.

      – Я…, – Александр почему-то очень нервничал и с надеждой посматривал украдкой на Филиппа, но тот был абсолютно спокоен, – составил, для себя конечно, некую теорию общественного развития, я пока над ней ещё работаю, но, в принципе могу объяснить основные детали.

      –Объясни, очень интересно, что там у тебя получилось?

      – Основное, что необходимо для понимания принципов развития – это понимание процессов, происходящих как нам кажется, незначительных и небольших, но в этом и есть заблуждение, неготовность принять то в чём человек постоянно находится, живёт, осознаёт себя и окружающий его мир. Всё дело в естественном порядке, обычном, знакомом и потому всегда практически не признаваемым как главный, слишком всё просто – подозрительно просто. Я построил концепцию через принцип мастерства, то есть обычного человека, но в тоже самое время человека, который имеет будущее. Принцип будущего я соотнёс с тем каков сам человек, сам в себе, и назвал его –