Письма Филиппа. Павел Юрьевич Фёдоров

шёл наверх, по каменной узкой и тёмной лестнице с железными перилами. Всё здесь было ему хорошо знакомо, но стало почему-то не таким большим, наверное, это он всё-таки вырос, и, хотя можно было подняться на лифте, Александр всё равно шёл пешком, как всегда. Постоял некоторое время перед дверью, как-то было непривычно, раньше они сюда бежали как к себе домой, а сегодня он уже не тот. Позвонил, через некоторое время дверь тихо приоткрылась, на пороге стоял Филипп.

      – Александр, вернулся, – Филипп был совершенно таким же каким он его помнил, совсем не изменился, – ну вот и хорошо. Я так рад тебе, Кира-то ко мне часто заходит, Лера иногда, а вот вы двое нет, и зря, не забывайте, мне так приятно, когда вы ко мне приходите.

      Они прошли в комнату, и в ней тоже совсем ничего не изменилось. Как будто и не прошло столько лет. Александр уселся в своё любимое кресло, он стал больше или оно уменьшилось. Не было совсем никакой скованности, даже было такое ощущение, что он только вчера здесь был.

      – Филипп, мне кажется, что я только вчера у тебя здесь сидел в кресле, читал, потом уроки за столом делал, а почему так, это же, наверное, не нормально, столько лет прошло, а я всё как тот мальчишка. Вот скоро мама придёт за мной, а я её жду здесь у тебя.

      – Вот это как раз нормально, странно было бы тебя видеть изменившимся, другим, с чего это вдруг. Нет, оставайся таким какой есть – самим собой.

      – Слушай, я чай поставлю, ладно, – Александр быстро пошёл на кухню, привычно налил воды в чайник, зажёг газ, – у тебя и чайник тот же. Ну просто всё такое же, как всегда, как здорово!

      – Я сегодня одного гостя жду, вот и славно, посидим, поговорим, ты мне всё расскажешь о себе, познакомитесь.

      – А кто к тебе придёт?

      – Увидишь, да он скоро уже подойдёт, – Филипп неторопливо доставал из буфета корзиночку с мягкой булкой и хлебом, чашки, варенье, а Александр, как обычно быстро всё расставлял на столе.

      Они пили чай и Александр подробно и поспешно, как будто боялся не успеть, рассказывал Филиппу о том, как он живёт, как дети, над чем работает, о чём думает. Он снова испытывал это необъяснимое чувство важности их общения с Филиппом, ему необходимо рассказать, что его волнует, интересует, потому что Филипп поймёт. Вот это самое ощущение понимания сегодня Александр ощущал с особой остротой.

      – Послушай Филипп, меня очень беспокоит Лера, она живёт с одним мужчиной, зовут его Антон, они не женаты, и я его никогда не видел, так вот, с некоторого времени, как она сказала, ему приходит голос, который диктует некоторые письма, – Александр протянул исписанные листы Филиппу, – я не уверен, но вдруг это не нормально…?

      Филипп взял листы и стал внимательно неторопливо читать, потом повертел бумагу, разглядывая её со всех сторон и вернул Александру.

      – Лера мне говорила о нём, он вроде художник?

      – Да, я бы сказал скорее виртуальный, чем…, хотя он пишет и большие картины, они с Лерой иногда выезжают на залив, в лес…, он там с натуры пишет…, так что ты скажешь?

      – В этом тексте нет ничего необычного, ну просто он так пишет, точнее хочет показать окружающим, что он так слышит, а на самом