Как написать Хороший текст. Главные лекции. Борис Акунин

ОТНОШЕНИЯ К ЛИТЕРАТУРЕ;

      А Я НЕ МОГУ НИКОГО УТЕШИТЬ

      ЕЩЕ Я ПОЧЕМУ-ТО НЕ УМЕЮ

      ОПИСЫВАТЬ ФИЗИЧЕСКУЮ БОЛЬ

      КАК ИМЕННО БОЛИТ У ТЕБЯ ГОЛОВА

      СПРАШИВАЕТ МАМА

      ОПИШИ СВОЮ БОЛЬ

      ГОВОРИТ ОНА

      ТЫ ЖЕ

      ЛИТЕРАТОР

      А Я НЕ МОГУ

      ОПИСАТЬ СОБСТВЕННУЮ ФИЗИЧЕСКУЮ БОЛЬ

      И ЗНАЧИТ ТЕМ БОЛЕЕ НЕ МОГУ ОПИСАТЬ

      ЧУЖУЮ БОЛЬ И НЕ МОГУ

      НИКОГО УТЕШИТЬ

      ОБ ЭТОМ ЕЩЕ ГЕОРГИЙ ИВАНОВ ПИСАЛ

      ЧТО ЛИТЕРАТОРЫ БОЛЬШЕ НЕ МОГУТ НИКОГО УТЕШИТЬ

      Я ДУМАЮ МОЖЕТ БЫТЬ ОНИ МОГУТ

      ЧТО-ТО ДРУГОЕ

      (ВПОЛНЕ ВОЗМОЖНО)

      Я ПРАВДА НЕ ЗНАЮ ЧТО ИМЕННО

      НО ТОЛЬКО НЕ ЭТО;

      ПОЧЕМУ-ТО ЛИТЕРАТУРА УШЛА СЕЙЧАС ТАК ДАЛЕКО ОТ ЧИТАТЕЛЯ;

      ЕМУ ВЕДЬ ВСЕ ЕЩЕ НУЖНО ЧТОБ ОПИСЫВАЛИ ЕГО СТРАДАНИЯ;

      ЕМУ НУЖНО

      ЧТОБ ЕГО ПУГАЛИ ИЛИ СМЕШИЛИ

      А ИНОГДА

      УТЕШАЛИ

      А ЛИТЕРАТУРА ПРЕДАЛА ЧИТАТЕЛЯ

      А МОЖЕТ И НАОБОРОТ – ЧИТАТЕЛЬ ПРЕДАЛ ЛИТЕРАТУРУ —

      ОН ОБМЕНЯЛ ЕЕ НА ВУЛЬГАРНЫЕ РАЗВЛЕЧЕНИЯ

      ДЕШЕВЫЕ ПРИКЛЮЧЕНИЯ

      ПЕРЕКЛЮЧЕНИЯ

      ПОЛИТИКА МИСТИКА

      ПСИХОЛОГИЯ

      КОМПЬЮТЕР

      КИНЕМАТОГРАФ

      ПЛЯСКИ СВЯТОГО ВИТА

      ДИКИЕ СУДОРОГИ ОБРЕЧЕННЫХ

      НА КРАЮ ПРЕИСПОДНЕЙ ОГНЕННОЙ

      ГЕЕННЫ КИПЯЩЕЙ

      И Я ДУМАЮ

      ЧТО ВЗАИМНОЕ ПРЕДАТЕЛЬСТВО ПРОИЗОШЛО.

      Вы обратили внимание, как построено это стихотворение? Какая-то мама, о которой мы ничего не знаем и по большому счету не должны знать, вдруг возникает и исчезает. Я в свое время уже говорил, что использование личных имен, а вернее, частных личных имен, совершенно несвойственно классической традиции. К примеру, в знаменитом «последнем» стихотворении Елены Ширман упоминается некая Полтавская встреча, которая, конечно же, означает не встречу Карла XII с Петром I, а означает какую-то частную встречу, о которой мы ничего не знаем, кроме того, что она была. Так вот, упоминание таких встреч, соседей, родственников становится документальной печатью текста. И нам совершенно не надо знать историю мамы Кирилла Медведева, чтобы оправдать ее упоминание. По какой-то причине введение в текст личного имени позволяет нам присвоить написанное и себе тоже.

      Или, допустим, Вера Павлова. Стихотворение из двух строчек называется «Подражание Ахматовой»:

      И СЛОВО ХУЙ НА СТЕНКЕ ЛИФТА

      ПЕРЕЧИТАЛА ВОСЕМЬ РАЗ.

      Кто-нибудь вообще понимает, где тут подражание? Понятно, никто не понимает. А подражание скрыто вот в этих ахматовских строчках:

      ПОКАЗАЛОСЬ, ЧТО МНОГО СТУПЕНЕЙ,

      А Я ЗНАЛА – ИХ ТОЛЬКО ТРИ!

      Кстати, к вопросу об этих строчках: ведь это же откровенно неправильная, совершенно неточная, подложная деталь! Какую бы узкую юбку ты ни надела, «чтоб казаться еще стройней», как бы быстро ты ни сбегала, «перил не касаясь», – три ступеньки