Дом, который построил семью. Кара Брукинс

от любопытных Варвар, и сделаю этот дом моим. В строительстве самое дорогое – не материалы, а труд.

      Хотя мысль о себе и детях в роли строительной бригады казалась смешной, мне очень понравилась идея. Конечно, она выглядела немного дикой, но это был первый из придуманных мною планов, который казался реалистичным и соответствовал нашему ограниченному бюджету. Я знала, что мы можем это сделать. Строительство дома докажет, что мы сильны. Оно докажет, что, несмотря на то, как глупо я поступила, так долго живя с идиотами, я все еще кое-что соображаю. Стройка многое докажет – и в первую очередь то, что мы живы.

      Дети проспали последний час пути, пока я воображала себе вещи, которые кажутся возможными только тем, кто совершенно физически и эмоционально вымотался в долгом пути. Белые полосы разметки гипнотизировали меня, словно послания в подсознание, в которых говорилось, что я супергероиня, что все возможно, что я молодец и я этого достойна.

      – Вот мы и на месте! – пропела я, сдавая назад к тропе под старомодным указателем с вырезанным на нем названием «Пекановый рай». Я боролась с желанием сказать: «Мы дома». Кажется, у меня появилась новая привычка чувствовать себя как дома в любом месте, кроме собственного дома.

      – Поход? – зевнул Дрю.

      – Господи, только не это, – сказала Хоуп, прижавшись носом к стеклу.

      – Поход! – закричала Джада, от чего Роман захихикал и начал размахивать ногами.

      – Зефирки! – присоединился он.

      – Нет, никаких палаток. У меня нет сил. Видите свет? – я указала вниз, по дороге в темноту. – Это наш домик в лесу. Там мы проведем каникулы.

      Мои дети редко жаловались. Есть люди, играющие в игру «Нам-то еще получше, чем некоторым», чтобы не падать духом. Вот и мои дети жили с постоянным настроем «В любой момент может стать хуже, так что это еще ничего». Им не нужны были игры, чтобы прекратить ныть.

      Дрю тащил холодильник, а мы с девочками несли рюкзаки и сумки. Роман бежал рядом с нами по дорожке, изображая сову. «У-ху! У-ху! У-ху!» – ухал он, широко раскрывая глаза. Страх и восторг боролись за командование над его мозгом. Он никогда не бывал ночью в лесу. Каждый шорох заставлял его шагать немного быстрее, но он вырос достаточно самостоятельным, чтобы не цепляться за мои ноги.

      После призрачного вопля, от которого и у меня по спине побежали мурашки, он вильнул поближе ко мне, засунул указательный палец в рот, и губы у него задрожали. Мне пришлось поставить перед ним ультиматум: «Или я понесу тебя, или сумку с кексами, зайка. Я очень хочу есть, так что выбрать сложно». Дом уже виднелся впереди, поэтому Роман поспешил вперед, чтобы поравняться с Джадой и Дрю. Хоуп, моя девочка-девочка, замыкала наши ряды. Она была городской мышкой. Но она переживала не просто потому, что боялась лесных созданий. Она знала, что самая опасная часть игры в прятки заключается в том, что нам придется вернуться.

      Мы ели, читали, ели, спали, а затем проснулись, чтобы еще поесть, прежде чем подремать утром. Когда мы успели так устать, что