Небесная музыка. Солнце. Анна Джейн

же заносчивой звездой, которую порою мне хочется прикончить, но что-то в нем незримо меняется.

      Я ловлю себя на мысли, что просто хочу смотреть на Дастина Лестерса, касаться Дастина Лестерса, слушать Дастина Лестерса.

      Мой пульс бьется часто. А виски легонько покалывает от странного, плохо еще осознаваемого чувства радости.

      – А какой была твоя первая любовь? – вдруг спрашивает Дастин. Я поднимаю голову с его плеча.

      – Да никакой, в общем-то, – отвечаю я. Говорить о личной жизни мне не очень нравится.

      – Серьезно? Да ты, наверное, кружила парням головы со средней школы! – не верит он. Кажется, подначивает меня.

      Что ж, откровенность за откровенность.

      – Если бы, – хмыкаю я. – Я никогда не принадлежала к популярным ученикам, не тусовалась с ними на вечеринках «для своих», плевать хотела на чирлидинг, не беспокоилась о лучших местах на стоянке и не стелилась перед учителями. В общем, я была далека от звания Королевы школьного бала.

      – Что-то я сомневаюсь, что ты была последней в социальной школьной иерархии, – усмехается Дастин.

      – Я просто любила музыку и общалась с теми, кто разделял мои увлечения, – отвечаю я.

      – То есть была гиком, – подытоживает он. – И положи голову обратно.

      – Я была обычной, – отмахиваюсь я, снова удобно устраиваюсь на его плече и слышу:

      – Такие, как ты, не бывают обычными.

      – Это комплимент или?..

      – Констатация факта, – поясняет Дастин. – Ты слишком яркая, и наверняка это бесит кучу людей. А в старшей школе не любят тех, кто слишком выделяется.

      – Может быть. Пара драк в женской раздевалке решили эту проблему, – смеюсь я. – Я вырвала у Элис О’Кифф впечатляющую прядь волос, а Ханну Колкуитт засунула под ледяной душ. После этого ко мне перестали цепляться. К тому же я общалась с парнями из Южной банды – а их боялись как огня.

      – Да ты опасная девочка, – весело тянет Дастин. – Тебе нравились бандиты? Романтика криминала и все такое?

      – Нет, конечно, – со смехом отвечаю я. – Просто один из них жил по-соседству, и я знала его с детства.

      – Тогда в каких парней ты влюблялась? Окей, мы выяснили, что это были не качки из футбольных команд и не бандиты, так кто же? Музыканты? Ребята из театрального кружка? Ботаники?

      – Какая тебе разница? – отмахиваюсь я.

      – Мне интересно, на какой типаж ты западаешь, – отвечает он.

      – Вообще, я люблю умных парней, но в этот раз вышла промашка, – иронизирую я.

      – Главное, ты признаешь, что я тебе нравлюсь, – почему-то это знание доставляет Лестерсу огромное удовольствие. Он обнимает меня, и мы едем в обнимку. На мне – его пиджак. А на губах до сих пор остается слабый привкус ментоловых сигарет.

      На следующей станции его едва не узнает какая-то девушка с рюкзаком. Она даже направляется к нам, но мы спешно целуемся, и незнакомка решает, что парень рядом с рыжей – явно не знаменитый Дастин Лестерс. Она садится на свободное место и включает плейер.

      – Я думал, что популярность – это круто, – усмехается вдруг Дастин.

      – А сейчас? – лежать на его плече удобно.

      – Сейчас