Небесная музыка. Солнце. Анна Джейн

свобода.

      Я замираю от восторга. Это место действительно сердце города. Я даже и не думала, что отсюда, с возвышенности, может открываться столь шикарный вид.

      – Нравится? – спрашивает довольно Дастин, кладя мне руку на плечо.

      – Нравится, – отвечаю я восхищенно.

      – Это мое секретное место. О нем по большей части знают только местные – почти ни в одном путеводителе не увидишь. Когда я переехал в Нью-Корвен и снял квартиру поблизости, то случайно нашел его. Когда мне было плохо, приходил сюда и набирался сил.

      – А я приходила к морю, – признаюсь я зачем-то. – На свой тайный пляж неподалеку от дома. И сидела там часами, перебирая камни.

      – Ты жила у моря?

      Я киваю.

      – А мне приходилось работать у моря. Наверное, это здорово, когда море рядом, – задумчиво говорит Дастин.

      – Да, я очень скучаю по нему, – поднимаю я глаза к невидимым звездам. – Зато небо везде одинаковое.

      Дастин непонимающе на меня смотрит. И я поясняю:

      – У меня не осталось моря, но зато было и есть небо. Оно всегда со мной, где бы я ни находилась.

      – Какая же ты поэтичная, – тепло улыбается он. – А ты бы хотела вернуться обратно, к своему морю?

      – Я родом из маленького городка. Там нет перспектив, и это пугает. Все, что я могу – иногда возвращаться домой и набираться сил. Надеюсь, в августе у меня получится съездить на пару недель. А ты? Хотел бы вернуться в родной город, в котором родился?

      – Нет, – жестко отвечает Дастин. И я не спрашиваю, почему. Понимаю, что он не ответит.

      На холме стоит несколько удобных деревянных лавочек. Мы выбираем центральную, забираемся на нее с ногами и закутываемся в пледы – все-таки ночная прохлада берет свое. В какой-то момент Дастин умело разводит небольшой костер, хотя этого и нельзя делать – это правонарушение. Однако он обещает внимательно следить за огнем. Пламя трещит, искры вздымаются вверх, и я вспоминаю картинку в своей голове.

      Ночь, небо – правда, без звезд, костер, искры и мы.

      А еще – откровенность.

      – Ты так и не рассказала про своих парней, – вспоминает Дастин.

      – У меня толком и не было никого, – говорю я. – Но если ты сочтешь это забавным и начнешь смеяться, я тебе врежу, клянусь.

      – Не начну, – обещает Дастин. – То есть ты ни с кем не встречалась?

      – Так, ходила на несколько свиданий. Но мне не понравилось.

      – Почему?

      – Я не люблю, когда меня начинают касаться, – признаюсь я. – Когда пытаются обслюнявить губы или лезут под кофту.

      Меня передергивает из-за неприятного воспоминания. Дастин замечает это и, кажется, делает себе заметку в уме.

      – А я?.. – спрашивает он.

      – Ты – это другое, – серьезно говорю я. – Не знаю, почему с тобой все не так. Ты мне не противен. Тебя я не боюсь.

      – А других?

      По моему взгляду Дастин понимает ответ.

      – Ну, и, пожалуй, Уилшер не вызывал подобного чувства и не был противен.

      – Давай