Экстрасенсы. Тараксандра

Симон, будь осторожен. Мы не можем иметь семью. Природа нас создала другими, но у нас есть ученики, которые становятся нашими близкими. И даже у самого великого мага и жреца есть сердце, которое страдает. Я помню, чего тебе стоил разрыв с Амдуатисом. Ты бог – Симон, твой апофеоз совершился, но и боги страдают и даже умирают. Помни об этом!

      Глава 4. Кошмар Патрикия

      На следующее утро Патрикий проснулся поздно, солнце во всю заливало комнату. Ксанф был рядом. Он сразу же подошел к юноше. Патрик вспомнил все сумбурные события прошедшего дня и ночи.

      – Спасибо, – тихо проговорил юноша.

      – Да за что? – засмеялся Ксанф.

      – Вы заботитесь обо мне.

      – Ну, ночью-то с тобой был наш помощник Хотеп. Правда, я тоже пару раз заглянул к тебе. Ты спал, как младенец. Да и сейчас все показатели соответствуют ситуации. Температура снизилась, сердце бьется, как и должно, пульс нормализуется. Замечательно! Как самочувствие?

      – Спасибо, лучше, только слабость. Не могу подняться.

      – И не надо. Я и Хотеп, мы все сделаем.

      – Нет, я так не хочу.

      Юноша собрал все силы и сел на постели.

      – Мне надо привести себя в порядок и прочее.

      – Хорошо.

      Ксанф вновь проводил своего подопечного до ванной комнаты, где Патрикий совершил весь утренний туалет.

      – Ты должен поесть, – сказал Ксанф, когда Патрик закончил все гигиенические процедуры. – Твой организм истощен до предела.

      – Нет аппетита, – покачал головой Патрикий.

      – Ничего, у тебя еще температура, да и мои снадобья притупляют голод. Надо понемногу начинать есть.

      – Я попробую.

      Патрикий отказался ложиться в постель, и Ксанф проводил его в небольшую комнату, где стоял стол. Юноша сел, перед глазами все плыло, но он мужественно решил бороться со своей немощью. Напротив него за столом расположился и Ксанф. Алхимик не отговаривал, а, наоборот, даже поддерживал юношу в его стремлении к движению. Аскетичный чернокожий молодой человек принес еду. На великолепной посуде из тончайшего фарфора лежали кусочки отварной рыбы, мясо, в чашках дымился ароматный чай, даже хлеб был свежим и мягким.

      – Мой друг Симон, у которого мы сейчас находимся, большой эстет и гурман, – сказал Ксанф, – он заботится всегда обо всем. И особое внимание уделяет изысканной пище. Когда ты выздоровеешь, я вас познакомлю. Симон понравится тебе, уверен вы подружитесь.

      Юноша еще был слишком слаб, чтобы до конца воспринимать все сказанное, голос его спасителя звучал, как бы издалека. И все же молодой человек, несмотря на еще не полностью восстановившееся зрение, теперь смог разглядеть своего собеседника. Перед ним, за столом, сидел мужчина лет 30-ти, с почти бронзового цвета, загорелой, кожей, гладкими черными волосами, зачесанными назад, и темно-синими глазами. Если бы у Ксанфа имелись еще и тонкие усики, то он походил бы на гангстера из американских фильмов тридцатых годов. Образ усиливал низкий хриплый голос. Патрикий невольно улыбнулся.

      – О, ты