Воинский дискурс: три источника, три составные части. Сергей Зверев

под названием «Rhetorica militaris» (далее по тексту R.m.).

      В качестве главной цели произнесения военных речей автор трактата выделял побуждение воинов к сражению и воодушевление их. Византийские армии VI века были наемными: в случае необходимости император вручал определенную сумму денег военачальнику и поручал ему провести набор солдат. Следовательно, у военачальников не было возможности заботиться о воспитании воинов в мирное время, кроме разве своей личной охраны – буккеллариев. Речи полководцев являлись действенным средством двинуть войска в сражение, что было непростым делом, ибо наемники, как правило, не горели желанием сложить голову на поле боя.

      Трактат устанавливал различие между четырьмя видами речей: речи, призывающие к войне, речи победные, убеждающие и гневные.

      Призывающие к войне речи опирались на категорию справедливости, на которой стояло все средневековое христианское мировоззрение. Ближе всего к византийской трактовке справедливости стояло понятие «праведности» как соответствие поведения требованиям религиозной морали и нравственности, путь беспрекословного следования божественным заповедям, утверждение евангельской истины в земной жизни. Отсюда повышенная чувствительность византийцев к справедливому и несправедливому, особенно в такой важнейшей сфере человеческой деятельности как война и военная служба, от которой зависели жизнь и благополучие огромного количества людей.

      Византийские полководцы побуждали воинов сражаться прежде всего за справедливость. «Ведь ни одно из прекрасных дел не приносит столько добра жизни, как справедливость, – говорится в трактате, – которую поэтому следует всем почитать и защищать от врагов, во-первых, потому что они нечестивцы и презирают нашу веру; во-вторых, потому что они часто дерзали выступать против нашего отечества, и теперь, если они избегут теперешней войны, то тотчас снова дерзнут выступить против разоренного <отечества> в подходящий момент и достигнут успеха; в-третьих, из-за нашей любви друг к другу, когда не каждый охраняет свое, а все относятся к имуществу соплеменников как к собственному; в-четвертых, потому что мы много от них претерпели, за что следует отомстить им, как поступившим несправедливо; ведь так поступают все» [R.m., XXXVII, 7].

      Второй по значимости темой, с которой византийские риторы рекомендовали обращаться к войскам, была тема защиты отечества. Аргументация по этой теме была совсем проста и ничем, в сущности, не отличалась от современных подходов к этому вопросу: «Должно воевать за отечество, увеличивать блага его, потому что оно о нас заботилось, и кормило, и воспитало прекраснейшим образом» [R.m., XXXVIII].

      Византийцы не были бы достойными наследниками римской прагматичности, если бы в качестве темы военных речей не вынесли пользу, полагая, что «все остальное, как например, законное, справедливое, прославленное – это то, чем многие пренебрегают; но за полезное держатся крепко» [R.m., XXXIX, 5]. Война в такого рода речах рассматривалась