Просто сказка. Сергей Тимофеев

князем нашим установленному, раз уж твоя подпись на бумаге имеется, так выполняй уговор по совести. Поначалу деревню у меня купи, что в грамотке прописана. Москвой прозывается. Уж не взыщи, где она – знать не знаю, ведать не ведаю. Самому обманом всучили. А вот как купишь, так честным пирком да за свадебку». Толмач мне и цену прочитал за глухомань ту, – аж в глазах зарябило, хоть порты последние сымай, – да делать нечего. Слово-то дадено. Вот и правлю к Кощею путь. Он, говорят, в долг дает. Ох уж бояре мне эти!.. Вот вернусь, оженюсь, стану царем – устрою им опричнину! Посмотрим, как они Лазаря запоют!

* * *

      Кстати, о Москве. Вот уже не первый раз поминается она в рассказе, а на вопрос, могли ли во времена Владимира князя слышать о ней, однозначный ответ дать сложно. Поэтому обратимся к специалистам.

      «Как и всякий другой древний город, ставший замечательным в истории своего государства, Москва подала повод к составлению о начале и начальной истории ее разных догадок, сказаний и легенд.

      Некоторые основание ее приписывают Олегу, указывая как на доказательство этого мнения на слова Нестора: «Се же Олег (882 г.) нача городы ставити и устави дань словеном, кривичем и мери». Проезжая из Новгорода в Киев, Олег остановился на р. Неглинной, при впадении ее в р. Москву, и поставил тут городок, который впоследствии достался суздальскому вельможе Кучку. Предание об этом Кучке известно. Юрий Долгорукий, по пути из Киева во Владимир (Залесский), проезжая теми местами, где по Москве-pекe раскинуты были прекрасные селения Степана Ивановича Кучка, остановился там. Владелец этой вотчины не оказал князю должного почтения и даже отзывался о нем с некоторым презрением, почему Юрий приказал казнить его и бросить в пруд, а двух сыновей его, Петра и Якима, и дочь Улиту отправить в Суздаль, где последняя насильно выдана была в замужество за Юpьева сына Андрея (Боголюбского). Юрию понравилась вотчина Кучка, и он приказал на горе, где ныне Кремль, поставить небольшую ограду или городок, который и назвал по реке Москвой; другой городок приказал поставить за первым, там, где потом сооружен был Знаменский монастырь, и назвал его, будто бы по прозвищу сына своего Андрея, Китаем. Москва одновременно называлась и Кучковым: так, в летописи про Михалка и Всеволода Юрьевичей под 1176 г., когда они приглашены были в Суздальскую землю племянниками своими Ростиславичами на совместное княжение, говорится: «Уя (схватила) и болезнь велика на Свине, и идоша с ним до Куцкова, рекше до Москвы». – Фантазии составителей сказаний о происхождении Москвы углубляются даже в более седую, библейскую древность, и производят название города от Мосоха; некоторые – от бывшей там деревни Мскотовы, иные – от множества мостов, наконец – считают название Москвы финским».

      («Великие и удельные князья Северной Руси в татарский период с 1238 по 1505 г.», Андрей Экземплярский. С.-Петербург, 1890 г.)

* * *

      – Опричнину? Это хорошо. Ты нас с братьями в первые записывай. Да еще мужика одного, Малютой звать. Он в плечах – что твоя оглобля коломенская. Как осередь зимы