Лигр. Марина и Сергей Дяченко

Если они ее поймают… Антош рассказывал, что они с нявками делают, – Станка поежилась.

      – Глупости! Люра – мертвая, а мертвые должны оставаться там, где им положено. Если не расскажешь, я сама это сделаю!

      Ждать, когда сестра решится признаться, Феда не стала. На следующий день подкараулила чугайстера, провожавшего Станку после свидания, и едва та вошла в дом, бросилась вдогонку.

      – Привет, Феда. Ты что это по ночам бегаешь? – удивился Антош.

      – Беда у нас. Люра вернулась, Станке прохода не дает.

      Чугайстер нахмурился.

      – Вон оно что. То-то я чую, вокруг вашего дома навьем воняет. Что ж, спасибо за информацию. Эх, и зачем она ее призвала…

      – Думаешь, это Станка?

      – Ну не ты же? Навь вокруг вашего дома вьется – значит, других вариантов нет. Ладно, ты не беспокойся, прихлопнем тварь.

      Вопреки надеждам Феды, «прихлопнуть» у чугайстеров не получалось. Станка чахла на глазах. Сделалась нервной, злой, забросила учебу. Казалось, ее больше ничего не радует – ни весна, наконец-то набравшая полную силу, ни запестревшие всеми цветами радуги скверы и парки Эгре, ни даже недавно такой любимый Антош. А девятнадцатого апреля, не сказав ни слова, сестра сорвалась и укатила в Свяжин.

      Вечером, вернувшись из консерватории, Феда с удивлением увидела чугайстера на скамейке у их дома.

      – Привет. А Станка уехала…

      – Я знаю. – Парень вскочил. – Собственно, я тебя жду. Совершенно случайно у меня оказались два билета в оперу на завтра. Пойти не с кем, если пропадут – жалко. Может, составишь компанию?

      Двадцатого апреля в опере давала единственный сольный концерт столичная примадонна Эмма Корст. До кассы билеты не дошли вовсе, достать их можно было исключительно у перекупщиков за такие деньги, каких у студентки Федоры Птах в жизни не водилось. Она отказалась бы от приглашения на любой другой спектакль. Но Эмма Корст…

      Когда они вышли из театра, на город уже легли сумерки, и как-то само собой получилось, что Антош взялся проводить. Половину дороги прошли молча – в голове Феды еще звучал божественный голос кумира. Очнулась она, когда на плечи легла куртка.

      – Ты замерзла, – тут же пояснил Антош. – Вон пупырышки на коже.

      – Антош, что у вас со Станкой случилось?

      – Ничего особенного. Станка хорошая, с ней интересно. Но женщину, с которой хотелось бы связать свою жизнь, я вижу иной. Более уравновешенной, рассудительной. Более женственной. – Он мягко обнял спутницу за плечи.

      Феда поспешно высвободилась.

      – Вот это ни к чему! Если не хочешь, чтобы мы поссорились, то запомни: ты для меня – парень моей сестры.

      А для себя решила твердо: в субботу поедет в Свяжин и поговорит обо всем со Станкой.

      Однако ехать не пришлось, в пятницу сестра сама позвонила. Голос у нее был радостный:

      – Феда, прости меня, пожалуйста!

      – За что?!

      – Ой, это не по телефону. Я завтра приеду и все-все расскажу!

      Последняя электричка из Свяжина прибывает в Эгре в половине девятого вечера. В это время еще вовсю курсируют