Лигр. Марина и Сергей Дяченко

а младший изогнулся как кошка, проскользнул под вытянутой рукой девочки и – лапнул! Инстинкт сработал раньше, чем разум. Ладонь сжалась в кулак, и Феда врезала нахалу по роже.

      Мальчишка шлепнулся на песок, схватился за расквашенный в кровь нос. Феда бросилась к нему. Она хотела поднять с песка лифчики и удрать назад в реку, но парни навалились на плечи, заломили руки за спину, дернули так, что ступни оторвались от песка.

      Мальчишка вскочил, оскалился зло. Как он думал отомстить за обиду, Феда выяснять не собиралась. Правая нога ее взлетела вперед и вверх, вонзилась ему точно в пах. Мальчишка охнул, скорчился, а Феда, извернувшись, впилась зубами в держащую ее руку. О, кусаться она умела не хуже загнанной в угол собаки! Парень завопил от боли, железные тиски разжались.

      Феда обернулась к третьему. Тот шел на нее, сжав кулаки… и внезапно остановился, попятился. Закричал:

      – Бежим, у нее метка! Ведьма!

      Вскоре плот скрылся за излучиной реки, а девочки сидели, прижавшись друг к другу, в самом уголку пляжа, куда еще доставали лучи опускавшегося к виноградникам солнца. Вернее, Люра обнимала, стараясь согреть, замерзшую Станку. А Феда обнять их не смела. Потому что в глазах подруг прятался страх, и взгляды нет-нет да и чиркали по ее правому плечу. Не только грудь Феды подросла за лето. Родинка, которая была у нее с рождения, тоже увеличилась. И при желании в ней можно было разглядеть расплывшийся косой крест.

      На следующий день было первое сентября, в женской гимназии города Свяжин начинался учебный триместр. Кто-то из подруг не удержал язык за зубами, и вскоре половина гимназии перешептывалась, искоса поглядывая на Феду. «Ведьма, ведьма…» Было неприятно, словно ее уличили в чем-то постыдном. «Я не ведьма!» – хотелось крикнуть в ответ. Но разве докажешь? Метка-то есть! Мама помогла бы, подсказала, как быть… Мама и отец Феды погибли пять лет назад на теплоходе «Капитан Вирхов». А тетя Алия была доброй, внимательной… но не мамой. Оставалось терпеть.

      В октябре семиклассницы проходили профосмотр. Дело привычное – медицинский департамент округа Эгре славится профилактикой болезней детского возраста. Однако в этом году добавлялся новый специалист. Не врач. Кабинет, где девочек осматривал окружной инквизитор, был последним в списке. Входить туда следовало по одной, плотно притворяя за собой дверь, чтобы ни словечка не просочилось в коридор.

      Инквизитор оказался молодым и, наверное, симпатичным. Но смотреть на него Феда не посмела.

      – Федора Птах, – прочитал он надпись на медицинской карточке. Кивнул на стул перед собой: – Проходи, Федора Птах, присаживайся.

      Ноги не хотели повиноваться, но она кое-как доковыляла, присела. Инквизитор продолжал буравить ее взглядом. «Сейчас спросит про метку…» – Рука сама собой потянулась к пуговичкам на блузке, готовая расстегнуть. Но инквизитор спросил другое:

      – Говорят, у тебя красивый голос. Хочешь стать певицей?

      – Да… – выдавила Феда.

      Инквизитор принялся писать на листе бумаги. Что он пишет, Феда прочесть не могла.