Портрет на камне. Маргарита Владимировна Чижова

шаблонам, а портреты и индивидуальные оформительские решения художники-камнерезы выполняют вручную.

      Помимо плаката и нескольких музыкальных постеров, на стенах было много полок с книгами, среди которых стояла пара недорогих икон.

      – Ты верующий? – спросил парень, изучая суровые лики святых.

      – Мы все верующие. Просто каждый – в свое. Это отец Никанор мне подарил, за то что я для него ларец расписал.

      – Какой ларец?

      – Для церковной утвари.

      – Ты художник? – догадался Никита.

      – Художник-оформитель, гравировщик по камню.

      – Круто! – у школьника загорелись глаза. – А можно посмотреть?

      – На что? – Андрей разлил чай по кружкам и сунул в рот конфету. – Все готово. Могу еще бутерброды нарезать.

      – Да я не голодный…

      – Видишь синюю папку? – "кладбищенский" кивком указал на стол в мастерской. – В ней наброски, черновики. Не по работе, так ерунда всякая. Если интересно, бери кружку, лезь на топчан и листай сколько влезет.

      – От души! – Никита мигом приволок вожделенную папку и стал выкладывать ее содержимое на одеяло.

      Здесь были карандашные рисунки людей и животных, эскизы татуировок, причудливые орнаменты и узоры, начерченные шариковой ручкой, выполненные углем пейзажи, портреты и абстрактные натюрморты.

      – Ничего себе! – с восторгом сказал Никита. – Это все ты нарисовал?

      – Угу. Нравится?

      – Да, очень классно.

      – Не в сезон у меня по вечерам полно свободного времени, вот и развлекаюсь как могу, – Андрей ополоснул кружку чистой водой из бутылки. – Ты обустраивайся, а я – спать. Свет гасить не буду. Если что – пихнешь в бок.

      Он снял с крючка зимнюю куртку, на ходу свернул валиком и подложил под голову, навзничь завалившись на лавку:

      – Спокойной ночи!

      – Доброй ночи! – Никита внимательно рассматривал рисунки, ощущая себя так, словно оказался на другой планете.

      Снаружи шумели деревья, доносился странный скрип, шорохи, монотонно капала вода. В бытовке было грязно, пахло сигаретным дымом и какой-то химией. По потолку время от времени промелькивали уродливые тени.

      – Андрей… – шепотом позвал Никита.

      – Не спится? – тихо спросил "кладбищенский". – Так бывает с непривычки. Место… особое, со своими законами. Говорят, погост всех принимает, но это неправда. Бичи, что к тебе пристали, живут за пустырем, на свалке, а сюда соваться побаиваются, иногда вдоль дороги шастают, но вглубь не заходят. Ты не пугайся. Тут безопасно.

      – Почему они называли тебя "вавилонянином"?

      – Виктор Вавилов – погоняла Вавилон – здесь царь и бог, негласный хозяин кладбища и мой самый большой начальник. Приезжает раз в месяц, раздает всем ценные указания и волшебные пендели. За серьезные косяки может штраф выписать или на счетчик поставить, а то и вовсе прикопать, где ни одна собака не сыщет.

      – Жутковато как-то…

      – Спи, утром будет