Эксперимент. Станислав Владимирович Борзых

тех, что имелись на момент создания данной картины. В старых кинолентах всё было не так не из-за того, что наша фантазия была менее развитой или не такой, как сейчас, но вследствие того, что с тех пор накопилось много материала, а, кроме того, был достигнут некоторый прогресс в научном плане. Смысл, впрочем, от этого не меняется, и мы всегда имеем дело с резко урезанным в силу естественных причин воображением.

      Перенесёмся теперь в далёкое прошлое. Опыт человека был прискорбно – по нынешним меркам – мал и узок. Всё, чего наши предки желали, по сути, укладывалось в то, что у них и так уже было – не в материальной форме, а вокруг, в этом мы от них ничем не отличаемся, что вполне закономерно – и за рамки этого никогда – именно так, здесь можно не осторожничать с формулировками, и да, мы такие же – не выходило. Даже если они и представляли себе что-то за горизонтом их непосредственного знания, то вряд ли оно сильно разнилось с тем, что им было известно – и, увы или к счастью, мы в этом с ними тоже идентичны.

      Это свидетельствует в пользу того, что наши праотцы банально были не в состоянии причинить такой урон природе и ландшафту, который бы и вправду претендовал на этот статус. Пусть они и совершали непреднамеренно то, что превышало их мыслительный потенциал – в основном из-за невежества – эти действия всецело укладывались в то, чем их и нас наделила эволюция, но вряд ли кто-то станет утверждать, что она создаёт таких существ, которые вредят целому и себе тоже – это не противоречие, как было показано на примере цивилизации мы не столь ненормальны, как нам порой кажется.

      Если вас не убеждает эта аргументация, то подумайте вот о чём. Для того, чтобы, скажем, изготовить бомбу, нужны знания, которых у наших предков тривиально не было. Понадобился коллективный опыт множества поколений, а также всевозможные промежуточные изобретения и средства фиксации и трансляции информации прежде чем мы хотя бы подобрались к осуществлению чего-то подобного. Если же ничего из перечисленного не было, то было бы несколько странно и наивно ожидать от них какого бы то ни было прорыва, и именно его отсутствие мы и наблюдаем.

      Нет никакого прока в том, чтобы говорить о некоем мифическом потенциале, ведь он всегда находится в контексте, которого наши предшественники – и во многом мы сами – были лишены. Даже если они и были в состоянии сделать то же, что и мы – а мы сами не так уж и далеко от них ушли – у них на то не было ничего, что бы им могло помочь. Любой прогресс движется мелкими шажками, но они по большей части топтались на месте.

      Это очень сильно напоминает задачу с бактериями. Чрезвычайно долгое время мы аккумулировали – если в принципе нечто подобное наблюдалось – крайне незначительные объёмы знания, которых было явно недостаточно для того, чтобы совершить фазовый или какой-либо иной в том же духе переход. Как следствие, почти ничего и не случалось, а то, что нам удавалось, было незначительным и слабо, если вообще заметным и выраженным.

      Никто не отрицает того, что в принципе ничего