Волчья любовь. Angel Soul

камень, заднюю часть тела держал в напряжении для быстрого и ловкого прыжка. Амелия затихла и уставилась вдаль разглядеть кого-нибудь, но ее глаза не находили никого. Быстрым разом серый настиг добычу, только белый окрас мелькал то с задних лап, то с передних, то под серым, хватка была продолжительна, девушка напряглась, думая, что с зайцами он в два счета справляется, а тут кто-то иной, интересно, кто? Вот ожиданию пришёл конец, волк с довольной мордой выступил из каменистого покрова с добычей в пасте.

      – Какой красивый зверек, надо же, похож на горностая или на ласку, первый раз вижу вживую, а то только на картинках из учебника по биологии. Но конечно, не живого, а побежденного тобой! – с добротой и лаской отозвалась Амелия, подходя к серому и гладя его по голове между ушей. Серый от удовольствия прикрыл глаза, снизил свою гордую морду к земле и начал немного повизгивать, как ребеночек. А зверек и впрямь красив, его тело продолговатое с черной кисточкой на хвосте.

      Каждый раз волк приводил разными тропами к одному и тому же месту, где стояло странное дерево, ствол у него, как выдуваемое стекло, ножка толстая, основательная, затем надутый шар, потом перешеек к следующему шару из толстой морщинистой коры, затем опять перешеек к шару, и так до самой макушки; из этих перешейков выпирают змеевидные ветки, голые, совсем голые, только к самой верхушке, чтобы на нее взглянуть, приходится задрать голову параллельно лесному покрову, где густо растет папоротник и пятипальчиковые листья невиданных растений. Его здесь много разного вида: круглообразный, острообразный, ромбообразный, резной и ровный. На самой этой верхушке пушистые иголочки днем переливаются на солнце, ночью сверкают при слабом свете луны. Они останавливались, вернее, серый обнюхивал ствол, обходил его несколько раз вокруг, задирал ногу и обновлял след. Так здесь кончалась территория проживания волка-одиночки. Совершив обряд, он свирепым взглядом смотрел на Амелию, что вот дальше его не вздумай, а то загрызут и не спросят. На этом месте было не по себе, другие звуки, другие запахи, другая растительность. Все пугало и не давало вздохнуть полной грудью свободы над этим местом. И вот дойдя до этого таинственного дерева, серый рысью пошел дальше, пуская нос по ветру и чуя чужие запахи. Амелия не трогалась с места, уставившись на него и не понимая, что он хочет, но он продолжал протискиваться сквозь колючие кусты, как через стену, не пускающую в забытье, слегка повизгивая и фыркая носом.

      – Что ты хочешь? Что ты делаешь? – замешкалась Амелия, переступая с ноги на ногу. Думая, что прогулка на сегодня окончена, и, уставшая и проголодавшая, была настроена на другое, как серый что-то выдумал новое. Волк не останавливался и продолжал шевелить кусты с мелкими зелеными, но местами пожелтевшими лепестками с огромными, острыми и толстыми шипами, послышался запах от этих кустов, приятный, терпкий.

      Амелия решилась вслед за ним пойти, цепляя паутины, они облипали лицо, руки, свисали на волосах.

      – Фу!