Всемуко Путенабо. Петр Ингвин

исчез. Развелся, занял денег и исчез.

      «Обманутые вкладчики» – говорил следователь.

      – Где твой телефон? – спрашивает Алекс.

      – Разобрал. По нему меня могут…

      – По нему могут связаться и изменить инструкции похитители.

      – Я собирался включить позже.

      – Отдай мне. – Корпус телефона исчезает в одном кармане Алекса, аккумулятор в другом. – ПИН-код есть?

      – Восемьдесят шесть тринадцать.

      Они медленно продвигаются к «Атриуму». Час Икс приближается.

      – Время. Прости, прикрывать буду один, своих подключить не смогу. Ты теперь – дичь. Твой телефон буду держать включенным, если позвонят, отслежу. Объявятся вторые – представлюсь тобой и приму меры.

      Кирилл кивает. Голова не вмещает всего, что надо. Она вообще пуста. Сейчас там живет только надежда.

      Из параллельного мира доносится:

      – Я буду поблизости, вмешаюсь только при угрозе жизни. В остальном – что бы ни случилось, меня не должны увидеть с тобой. Когда обмен состоится, домой не ходи. В любом случае не ходи, пока Горского не найдем. Мне теперь звони на другой номер. – Пальцы Кирилла автоматически принимают что-то протянутое. – Это тебе аппарат для экстренной связи, потом вернешь. Но лучше пользоваться электронкой с чужих компьютеров.

      Кирилл снова кивает. Ему вручают листок с номером, на который звонить, и и-мейлом.

      Без двух двенадцать. До входной арки сто метров.

      У Алекса звонит телефон.

      – Слушаю, – говорит он в трубку. – В центре. А без меня никак? Сейчас буду.

      Он поворачивается к Кириллу:

      – Прости, вызывают. Отказаться нельзя. Не забудь, что мне тоже поручено тебя искать, постарайся не делать глупостей.

      – Постараюсь.

      – Удачи, – говорит Алекс.

      Пожатие рук.

      – – – – – – -

      Ругается последними словами умирающий под ногами раздавленный снег. Не глядя по сторонам, Лиза спешит домой. Допрос затянулся. Караулин очень старался, но притянуть и ее не получилось.

      А она теперь безработная.

      Вот и подъезд. Тепло. Голос из темноты:

      – Лиза!

      Она не пугается. Ждала. Надеялась – и не ошиблась.

      – Пойдем, – просто кивает она и направляется к лифту.

      Сумбур в сердце. Смесь радости и страха на прячущемся за отстраненностью лице, красном не только от мороза.

      – Нет, – останавливает ее Кирилл, берет за руку и разворачивает к себе.

      Глаза в глаза. И что же, что темно? Неважно.

      – Не зайдешь? – огорченно выдыхает Лиза.

      – Не сейчас,– бросает гость. Кашляет.

      – Простыл?

      Кирилл морщится:

      – Пробежка аукнулась. Отвык. По морозцу-то.

      – Чаю?

      – Нет, кх-кх, спасибо. Что интересовало следователя?

      Лиза косится по сторонам. Почтовые ящики скалятся грязными ухмылками, боковые квартиры затаились во мраке, от входной двери сквозит. Войти могут в любой момент.

      – Может… все же поднимемся? –